1894 г. Апреля 8—9. Москва.
Не успел еще просмотреть вашу рукопись, действительно не успел. Мопасана предисловие, кажется, кончил, хочу дать нынче набирать. — Англ[ийского] рассказа или романа пока не знаю. Когда попадется, сообщу.
Извините, что пишу так кратко. Спешу.
На обороте открытки: Рыбинско-Бологовская жел. дор. Ст. Троица. Льву Павловичу Никифорову.
Датируется на основании почтового штемпеля отправления.
Ответ на письмо Никифорова от 3 апреля 1894 г., в котором он напоминал, что послал Толстому, с письмом от 12 марта, «тетрадку афоризмов и замечаний», извлеченных из его художественных произведений, и просил прислать для перевода какую-нибудь английскую книгу. См. письмо № 85.
1894 г. Апреля 27. Москва.
Милостивые государи.
Я получил ваши письма и постараюсь, как сумею, исполнить ваше желание, т. е. — высказать свое мнение о мысли вообще всенародного языка и о том, насколько язык эсперанто1 соответствует этой мысли.
В том, что люди идут к тому, чтобы составить одно стадо, с одним пастырем разума и любви, и что одной из ближайших предшествующих ступеней этого должно быть взаимное понимание людей друг друга, в этом не может быть никакого сомнения. Для того же, чтобы люди понимали друг друга, нужно или то, чтобы все языки сами собою слились в один (что если и случится когда-либо, то только через очень большое время), или то, чтобы знание всех языков так распространилось, чтобы не только все сочинения были переведены на все языки, но и