о котором я так горячо и напрасно спросил.2 Не мне его учить, а ему меня учить надо.
Переносился душою в ваше положение и страдал вместе с вами за этого конвойного, который заряжает на людей ружье и готов убить, и вместе понимает учение Христа. Я особенно живо чувствую это, потому что не переставая 2-й год стараюсь проникнуть эту тайну, вдумываюсь в эти явления и живу в них.
Ha-днях, ехавши в Бегичевку, я съехался с экстренным поездом солдат с розгами и боевыми патронами, ехавшими усмирять тех голодных, с которыми мы жили последний год. И ехали всё такие же, как ваш конвойный, но только с тою разницею, что эти уже понимают то, что они делают, это видно по их бегающим глазам и п[отому], ч[то] они сами признаются, что им стыдно.3 —
Близко царствие божие, при дверях. Я не могу не думать этого и буду умирать с этим сознанием и жить, главное то, что мне осталось жить, хочу жить так, чтобы содействовать этому осуществлению.
Очень может быть, что я делаю не то, что нужно для этого, может быть, что я заблуждаюсь, но знаю, что только в такой жизни, которая осуществляет царств[ие] бож[ие], в искании ц[арствия] б[ожия] и правды его для меня весь смысл жизни.
Знаю, что то же для вас, и когда вижу, как теперь, что вы и Бодянский, ища осуществления ц[арствия] б[ожия] и правды его, вступаете не в борьбу — борьбы нет для идущего Христовым путем, всё расступается перед ним, — но подвергаетесь всей силе искушения, волнуюсь за вас и люблю вас особенной, восторженной любовью.
Соблазны с двух сторон: ослабеть, отречься, этого я не боюсь за вас; и — возгордиться своей силой. — Я знаю, что вы лучше меня знаете этот соблазн и бережетесь его, но говорю, что думаю и чувствую за вас. Сила та, котор[ой] мы побеждаем и победили, не наша, а сила отца, и чем больше мы себя устраним, тем действительнее эта сила.
От всей души люблю вас, дорогие друзья!
Аркадия4 адрес не знаю. Он сказал мне только, что поедет в Саратов. Со времени разлуки с ним я ничего не слышал о нем. Вы, верно, уже знаете о нем.
Прощайте пока.
