утверждал: «Я пишу, что думаю, и то, что не может нравиться ни правительству, ни богатым классам, уже 12 лет, и пишу не нечаянно, а сознательно, и не только оправдываться в этом не намерен, но надеюсь, что те, которые желают, чтобы я оправдывался, постараются хоть не оправдаться, а очиститься от того, в чем не я, жизнь их обвиняет... То же, что я писал в статье о голоде, есть часть того, что я 12 лет на все лады пишу и говорю и буду говорить до самой смерти, и что говорит со мной всё, что есть просвещенного и честного во всём мире»[1].
Смелые выступления Толстого по поводу голода и его мужественная позиция перед лицом грозивших ему репрессий еще больше увеличили внимание и симпатии к нему со стороны передовой общественности в России и во всем мире. Этот яркий эпизод биографии Толстого остался в памяти прогрессивного человечества.
Не так давно американский романист, активный борец за мир Альберт Мальц, в речи на тему «Писатель — совесть народа» напомнил о литературной деятельности Толстого в связи с голодом 1891 г. и о его конфликте с царским самодержавием. Он увидел в выступлениях Толстого выдающийся образец писательской правдивости и бесстрашия, поучительный для современных западных деятелей культуры. Он призвал интеллигенцию США выступать против империалистической реакции, не боясь правительственного террора[2].
Так пример Толстого-обличителя вдохновляет передовых зарубежных писателей наших дней.
В публикуемых томах немало места занимают письма Толстого к иностранным корреспондентам. В письмах его к разным адресатам нередко затрагиваются вопросы зарубежной литературной и общественной жизни.
Еще во второй половине 80-х годов Толстой достиг громадной, всемирной славы. Его произведения были переведены на многие иностранные языки. Его мировое значение как художника стало бесспорным, общепризнанным. Писатели и критики разных
