круги, и куда, куда они разойдутся! Пусть будет так — я вас не сужу — вы действуете по своему пониманию и вы правы, но faire sans dire по моему было бы еще лучше, даже для вас самих. Страшно опасно глядеть на себя, как на мученика. Дорогой мой долготерпец, люблю вас от всей души! (ПТ, № 144) Речь идет об «Исповеди», изданной в 1884 г. в Женеве.
1884 г. Мая 1—12? Москва.
Милый другъ!
Письмо это передастъ тебѣ Николай Николаичъ Ге — ты его знаешь, но все-таки не могу не подтвердить, что это одинъ изъ лучшихъ моихъ друзей и святой человѣкъ.
У него грустно[е] дѣло1 до Муравьева.2 Его племянница3 въ крѣпости. — У него есть свои пути; но ты можешь ему быть полезенъ указаніями. А главное, вы полюбите другъ друга. Обнимаю васъ всѣхъ. Я грущу, что совсѣмъ въ разобщеніи съ тобой.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о том, что племянница Н. Н. Ге (3. Г. Ге) в крепости. Об этом см. также в письме № 226.
1 Зачеркнуто: ⟨по⟩ Его пис
2 Очевидно, речь идет о Николае Валерьяновиче Муравьеве (р. 1850 г.), в 1881—1884 гг. бывшем прокурором Петербургской судебной палаты.
3 Зоя Григорьевна Ге была арестована за сношения с революционерами и заключена в Петропавловскую крепость. О своем заключении написала по просьбе Толстого свои воспоминания, хранящиеся в настоящее время в кабинете Толстого в Музее-усадьбе Льва Толстого в Москве.
|
1884 г. Мая 16. Я. П. |
16 Мая.
|
Сережа или Илюша, сдѣлайте мнѣ, пожалуйста, очень для меня важное: Г-нъ Колесовъ1 прислалъ мнѣ свое сочиненіе и просилъ ему возвратить. Сочиненіе это лежало на почтѣ въ Ясенкахъ.2 Теперь я его ему возвращаю по адресу тому, который при сочиненіи, между тѣмъ я знаю, что онъ живетъ
