2 Какие именно сочинения отцов церкви читал Толстой, выяснить не удалось.
3 Толстой купил дом у коллежского секретаря Ивана Александровича Арнаутова в Долго-Хамовническом переулке в Москве (д. № 15, ныне № 21 дом-музей Льва Толстого). См. Вениамин Булгаков, «Дом Льва Николаевича Толстого в Хамовниках», Гиз., 1928.
4 По поводу этого письма Н.Н. Страхов 5 ноября 1882 г. писал Н. Я. Данилевскому: «Л. Н. Толстой в хорошем духе. Купил дом в Москве, устроился и, как он пишет, успокоился. Изучает еврейский язык. Я очень радуюсь за него. Мне все страшно о нем думать: так горячо он живет с напряжением, с волнением» («Русский вестник» 1901, 2, стр. 462).
5 Эпиктет (60? г. — начало II в. н. э.) — римский философ стоик. Его учение известно в изложении его ученика Арриана («Беседы», «Руководство»), Сам Эпиктет никогда не излагал своих взглядов письменно. Толстой высоко ставил учение Эпиктета о нравственности и многие мысли его взял для «Крута чтения» и «Пути жизни». По предложению Толстого Н. Н. Ге (сын) работал над составлением его жизнеописания и изложением учения. Однако работа эта оказалась неудовлетворительной. Впоследствии была переделана В. Г. Чертковым и напечатана: «Римский мудрец Эпиктет. Его жизнь и учение». М. 1889. № 81. Типография И. Д. Сытина.
1882 г. Ноября 7—15? Москва.
Милый другъ Василій Ивановичъ.
Только что видѣлъ васъ во снѣ и хотѣлъ писать вамъ, какъ получилъ ваше письмо. Я скучаю по васъ часто, но радуюсь, что вамъ хорошо. Никогда не думайте, что вамъ нехорошо. Вашъ удѣлъ очень, очень счастливый. Разумѣется, счастье все въ себѣ; но по внѣшнимъ условіямъ — можно жить въ самыхъ тяжелыхъ условіяхъ — въ самой гущѣ соблазновъ, можно въ среднихъ и въ самыхъ легкихъ, вы почти въ самыхъ легкихъ. Мнѣ Богъ никогда не давалъ такихъ условій. Завидую вамъ часто. Любовно завидую, но завидую. Жалко мнѣ вашего брата.1 По вашему описанью я понялъ его совсѣмъ и понялъ въ особенности хорошо, потому что это типъ мнѣ знакомый — одинъ изъ моихъ умершихъ братьевъ2 быль немного такой и брать Фета,3 пропавшій въ Америкѣ, былъ точно такой. Очень слабый умъ, большая чувственность и святое сердце. И все это свяжется такимъ узломъ, что нельзя распутать — и разрывается жизнь. — Сдѣлать тутъ ничего нельзя, какъ и вообще ничего нельзя сдѣлать съ другимъ человѣкомъ. Можно только самому не погрѣшить противъ такого человѣка. — Тучковъ4 въ Курской губерніи;
