и разъездах, завтра же думаю быть свободен. Как вы поживаете? Здоровы ли и дома ли вы? Что Фет? Отвечайте мне. Может быть, я завтра приеду к вам, а может быть, и нет. А может быть, вы приедете? Во всяком случае дружески жму руку.
В июне мы собираемся всей семьей переехать в Никольское и пожить.
На четвертой странице:
Его высокоблагородию
Ивану Петровичу Борисову.
Датируется на основании слов письма: «Я третьего дня приехал в Никольское». В Никольское из Ясной Поляны Толстой приехал 19 мая. См. т. 83, письмо № 39.
1865 г. Июня 25. Я. П.
Не могу не уделить хоть малую часть того ада, в который ты поставил не только Таню, но целое семейство, включая и меня.1 Посылаю тебе письмо Андр[ея] Евстаф[ьевича]. — Ты бы хорошо сделал, ежели бы сам написал Люб[ови] Ал[ександровне] и Андр[ею] Евстаф[ьевичу]. — Я же решительно не знаю и не понимаю, как это всё кончится. Разумеется, кончится; но для всех дурно, кроме тебя. Желал бы так же, как письмо Андр[ея] Евстаф[ьевича], послать тебе письмо, к[отор]ое бы объяснило душевное состояние Тани, но это невозможно; и ты имеешь полное право воображать, что она теперь уже поет и хохочет и очень мила, весела и здорова. —
Письма, написанные родителям,2 писаны при тебе, и ты их одобрил, поэтому тебе и надо ответить на это письмо Андр[ею] Евстаф[ьевичу]. Я не берусь.
Знаю я, что поставить тебя в такое положение, чтобы ты должен был жениться, это лучшее средство, чтобы тебя еще более отвратить от этого и привязать к той отвратительной жизни, с которой тебе так трудно расстаться. —
Но я бы одно хотел знать: любил ли ты хоть немножко Таню или имеешь к ней отвращение и ненависть? — Больше
