на Ваше письмо, милая графиня, — а теперь скажу только 2 слова: Лев Николаевич у Вас такой отличный брат, какого, я думаю, нет другого — т. е. я хочу сказать, он милейший человек — и я его полюбил от души. — Но другой раз напишу письмо к Вам, графиня, — а это — не письмо, а только восклицание.
Обнимаю вас всех
Ваш Тургенев».
Приписка Тургенева публикуется впервые.
1856 г. Апреля 14. Петербург.
С праздником.
Милый друг Маша!
Не стану извиняться, что тебе давно не писал, уже это столько раз было и все-таки не мешало нам любить друг друга и быть уверенным в этом. Хотя оно очень скверно. — Я теперь живу здесь в ожидании отпуска,1 который, как говорят, выйдет не раньше, как через полторы недели. Уехать хочется ужасно с тех пор, как серьезно стало похоже на весну, хотя мне здесь не скучно. Но не думай, чтобы не скучно было от того, что много развлечений, напротив — здесь как-то хорошо работается, и я пописываю. Как ты нашла «Метель»?2 Боюсь, что она тебе не понравилась, и ждал и жду твоего суда. Хотел ее тебе посвятить, да не стоило. Теперь я на днях кончил довольно длинную повесть «Отец и сын»,3 которую вчера прочел Ив[ану] Серг[еевичу].4 Он хлопал себя по ляжке и говорил, что прелестно, но, признаюсь, я ему не очень верю. Он слишком легко восторгается. Кстати, он был на днях серьезно болен, отчасти и мнительностью. Выдумал какую-то болезнь «бронхит», а я уверяю его, что бронхит не болезнь, а камень, и что даже такой у Валерьяна есть. — С Григоровичем5 я познакомился здесь, и он мне очень понравился, тем более, что он тебя ужасно уважает и ценит. Ему очень хочется посвятить тебе первое, что он напишет. Как понравился тебе его «Пахарь»?6 — Некрасов выезжает,7 и я сказал сделать свой портрет. Кроме того, не раз он мне обещал приготовить для тебя все свои ненапечатанные стихи, но то не все, то дурно написаны, и всё откладывал. — Кроме того,
