doute celui qui me sourit le plus. Je ne sais ce que m’arrivera cette année, mais j’ai commencé la nouvelle année sous d’heureux auspices, je me porte comme le pont neuf, je suis de bonne humeur j’ai reçu des lettres de vous et des frères... Vous savez que je suis un peu superstitieux et j’éspère j’attends presque à tout moment quelque chose d’heureux pour moi. Mais comme le bonheur ne peut pas m’arriver sans vous j’attends à vous revoir bientôt.
На конверте:
Ея Высокоблагородію Татьянѣ Александровнѣ Ергольской.
6 января.
Дорогая и чудесная тетенька!
Я знаю, что в глубине души вы не можете сомневаться в моей любви и в том, что она не изменится ни при каких обстоятельствах, и что огорчением вызваны ваши жестокие слова о том, что вы сомневаетесь в моей любви, которая и в разлуке не ослабла и растет с годами день ото дня. Ваше письмо от 23 октября, которое я получил 3 января, меня очень опечалило. —
За прошлое лето я написал вам более 5 писем, из них половина, как я вижу, не дошла. Ради бога, дорогая тетенька, никогда не объясняйте равнодушием мое молчание; вы лучше всех знаете, что это не так; что сильнее привязанности у меня нет и не будет в жизни; так не обижайте меня, говоря, что в ней сомневаетесь и что, вероятно, ваши письма не доставляют мне удовольствия. Я говорил и повторяю от глубины души (я слишком почитаю вас, чтобы осквернить свои чувства к вам неправдою), что ваши письма не удовольствие доставляют мне, но что они для меня огромное благо, что я делаюсь совсем другим, делаюсь лучше, получив одно из ваших писем, что я перечитываю 80 раз, счастлив так, что не могу усидеть на месте, хочется всем их прочесть, что ежели я вступил на дурной путь, я останавливаюсь и начинаю вырабатывать правила, чтоб исправиться. Ради бога, дорогая тетенька, раз навсегда, объясняйте мое молчание или неаккуратностью почты (которая черезмерна в это время) или тем, что понапрасно не хочу вас волновать. А меня не наказывайте своим молчанием. —
Я не участвовал в двух кровопролитных и несчастных сражениях, в Крыму,1 но я прибыл в Севастополь тотчас после того, которое произошло 24-го и прожил там месяц.2 — Боев в открытом поле не происходит теперь из-за зимнего времени, а зима стоит суровая, осада же продолжается. Каков будет исход кампании, одному богу известно; как бы то ни было, так или иначе, Крымская война должна окончиться месяца через три или четыре. Но увы! окончание Крымской кампании не значит конец войны; похоже, что она затянется надолго. — Кажется, я упоминал в письме к СережеЗ и Валерьяну4 об одном занятии, которое меня привлекало; теперь это дело решенное, и я могу о нем говорить. Я задумал основать
