parle que je le prie de m’envoyer le plutôt possible. 300 r. arg. (somme qui me suffira j’espère jusqu’à la nouvelle récolte), que je suis parfaitement content de ses dispositions, que je le remercie pour ses soins et le prie de continuer ce qu’il a si bien commencé! Adieu. Je baise vos mains.
29 октября 1852 Старогладовская.
Дорогая тетенька!
Ничем не могу объяснить себе причины вашего долгого молчания. Неужели я его заслужил? Так простите меня и не лишайте меня ваших писем. Вы представить себе не можете, как я ими дорожу. Они успокаивают меня, я делаюсь веселый, бодрый и я не смогу выразить, какое они доставляют мне удовольствие; читаю их и перечитываю до 100 раз; они составляют эпоху в моей жизни; пишите мне почаще, дорогая тетенька. — Хочу вас упрекнуть: зачем вы даете другим читать мои письма? Я говорил и писал вам, что люблю вас больше, чем кого бы то ни было на свете и уверен, что настоящим образом, любим вами одной: поэтому вам я пишу не так, как другим и мне не хотелось бы, чтобы все их читали. Бесенок, который взялся разрушать все мои начинания, продолжает орудовать. Вчера я получил бумагу, в которой значилось, что произведен я буду только через два года, считая с сегодняшнего дня. Известие это меня очень огорчило. Радость моего свидания с вами, которое я считал уже совсем близким, откладывается на два года. Видно, планы, которые я строил, в одном из своих писем, так прекрасны, что им не суждено скоро осуществиться. Всё, что со мной случилось и что мне казалось несчастьем, было на мое благо; надеюсь, с божьей помощью, что так будет я впредь. За 18 месяцев, которые я провел на Кавказе, я стал лучше, буду стараться провести с пользою остающиеся 2 года, совершенствоваться, стать достойным вас и счастливой жизни возле вас. Здоровье мое хорошо, занятия всё те же, охотой наслаждаюсь по-прежнему. На прошлой неделе убил кабана и сильнее радости я еще никогда не испытывал. — Судя по письму управляющего,1 вы должны быть в Покровском, поцелуйте за меня Машеньку, детей и Валерьяна; ему передайте, что я еще не получил 60 р. сер., о которых мне писали, и прошу выслать мне, возможно скорее, 300 р. сер. (надеюсь, что их хватит до нового урожая). Распоряжениями его я вполне доволен, благодарю его за хлопоты и прошу продолжать то, что он так хорошо начал! Прощайте, целую ваши руки.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые.
Об этом письме записано в дневнике Толстого под 29 октября: «Написал письмо Татьяне Александровне — грустное письмо».
1 Письмо это не сохранилось.
В ответ на это письмо Т. А. Ергольская писала 12 декабря 1852 г.:
«... Последнее твое письмо уже не застало меня в Покровском; я выехала оттуда 23 ноября и всё это время пробыла у ережи, который был
