какъ эти послѣдніе. Чувствую себя слабымъ и плохимъ. И то хорошо.
5 Іюля. Пишу 12-й часъ. Утромъ ходилъ, ничего не работалъ. Все слабъ. Былъ у Ч[ерткова]. Вечеромъ Булыгинъ и Количка. Съ Левой немного легче. С[оня] оч[ень] опять взволновалась безъ причины. Помоги Г[осподи], и помогаетъ. Кое что записать:
1) То, чтò даетъ намъ жизнь, то, чтò мы знаемъ въ себѣ ограниченнымъ тѣломъ и потому несовершеннымъ, мы называемъ душою; то же, ничѣмъ неограниченное и потому совершенное, мы называемъ Богомъ.
Жизнь есть стремленіе къ соединенію съ тѣмъ, отъ чего она отдѣлена: съ другими душами и съ Богомъ — съ Его совершенствомъ.
6 Іюля. Всталъ рано. Все нездоровится. Простился съ Мар[ьей] Алекс[андровной]. С[оня] ходила купаться. Я говорилъ съ ней — недурно. Не могъ заниматься — слабъ. С[оня] ѣздила къ Звегинце[вой]. Жалко. Вечеромъ Сутковой. Хорошій разговоръ съ нимъ. Лева больше, чѣмъ чуждъ. Держусь. Записывать нечего. Ложусь 12.
7 Іюля. Е. б. ж.
[7 июля.] Живъ, но дурной день. Дурной тѣмъ, что все не бодръ, не работаю. Даже коррек[туру] (не) поправилъ. Поѣхалъ верхомъ къ Ч[ерткову]. Вернувшись домой, засталъ С[офью] А[ндреевну] въ раздраженіи, никакъ не могъ успокоить. Вечеромъ читалъ. Поздно пріѣхалъ Голд[енвейзеръ] и Ч[ертковъ]. Соня съ нимъ объяснялась и не успокоилась. Но вечеромъ поздно оч[ень] хорошо съ ней поговорилъ. Ночь почти не спалъ.[1]
Сегодня 8 іюля. Немного бодрѣе и хорошо думалось о необходимости молчанія и неуклоннаго дѣланія своего дѣла. Ѣздилъ съ Булг[аковымъ] къ М[арьѣ] А[лександровнѣ]. На ду[шѣ] хорошо. Саша и хвораетъ и мрачна. Теперь 5 часовъ. Ложусь. Обѣдъ спокойно. Вечеръ читалъ. Все лучше и лучше. Вечеромъ Гол[денвейзеръ] и Ч[ертковъ]. Хорошо. Разговоръ съ Сутковымъ. Онъ хочетъ «вѣрить» въ то, во что можно не вѣрить.
- ↑ Абзац редактора.
