Упоминаемая в записи Д. П. Маковицкого Пелагея Ильинишна — П. И. Юшкова, рожд. Толстая (1801—1875) — родная тетка Толстого. О ней см. т. 46.
1596. 1255. Алеша Серг[еенко]. — Алексей Петрович Сергеенко (см. прим. 599) по поручению В. Г. Черткова и A. Л. Толстой в ночь с 28 на 29 октября, с их письмами поехал к Толстому в Оптину пустынь. Поездка А. П. Сергеенко явилась результатом просьбы Толстого в его первом письме к A. Л. Толстой, от 28 октября из Щекина, в котором он писал: «Пожалуйста, голубушка, как только узнаешь, где я, а узнаешь это очень скоро — извести меня обо всем: как принято известие о моем отъезде и всё, чем подробнее, тем лучше». О поездке А. П. Сергеенко к Толстому в Оптину пустынь см. его рассказ, опубликованный Вл. Россинским в альбоме «Последние дни Л. Н. Толстого». Кроме того, приводим соответствующее место из Записок Маковицкого: „Из комнаты [Лев Николаевич] вышел в седьмом часу утра 29 октября. В коридоре встретил А. П. Сергеенко, приехавшего рассказать о Софье Андреевне, как отнеслась она к уходу Льва Николаевича. Он рассказал, что Софья Андреевна догадалась, где находится Лев Николаевич, разузнав на железной дороге, куда брали билеты, что, по распоряжению губернатора, полиция и сыщики будут следить за дальнейшим путем Льва Николаевича... Потом Лев Николаевич стал диктовать Сергеенко статью против смертной казни [«Действительное средство». См. прим. 1580 и 1940]. В Оптиной пустыне Лев Николаевич был очень спокоен и не прочь был там остаться. Оставив Алексею Петровичу переписать статью..., Лев Николаевич пошел гулять. Когда выходил из комнаты, сказал: «Как хорошо, что не надо прятать, запирать ничего»“.
1597. 1256—7. С[офъя] А[ндреевна], прочтя письмо,— прощальное письмо из Ясной поляны от 28 октября, приведенное в прим. 1593.
1598. 1258. Ваня — Иван Осипович Шураев, яснополянский крестьянин, служивший лакеем в доме Толстых.
1599. 1258. и вытащили ее. — Приводим описание этого случая по Дневнику В. Ф. Булгакова (стр. 352—354): «Когда я утром, часов в 11, пришел в Ясную поляну, Софья Андреевна только что проснулась и оделась. Заглянула в комнату Льва Николаевича и не нашла его. Выбежала в ремингтонную. Александра Львовна поспешила к ней навстречу из зала. А я как раз подымался снизу по лестнице. Мы все столкнулись на площадке лестницы. «Где папа?» кинулась Софья Андреевна к Александре Львовне. — Уехал. «Как уехал?! Когда?» — Сегодня ночью. «Не может быть! Саша, милая...» — Ну вот, да что же я? Я передаю то, что есть. «Совсем уехал?!» — Должно быть, совсем. «Один?» — Нет, с Душаном. «Голубушка, Саша, милая! ...Скажи — куда»? Софья Андреевна сложила умоляюще руки, колени ее подогнулись, она оперлась на дверь. — Я не знаю, куда, — ответила Александра Львовна. — Он мне ничего не сказал, вот дал только для вас письмо. — «Боже мой!» — прошептала Софья
