Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 58.pdf/383

Лев Николаевич спустился на террасу, где поджидал юноша. Что же оказалось? Вернувшись, Лев Николаевич, с выражением ужаса на лице, сообщил, что юноша этот признался ему, что он шпион, шпион, состоящий на службе у правительства и доносящий властям о действиях революционных кружков, с которыми он близок. Нелепее всего то, что молодой человек ожидал от Толстого одобрения своей деятельности, зачем и приезжал к нему. Лев Николаевич ответил этому необычайному посетителю, что доносить на своих товарищей за деньги он считает ужасным, нехорошим делом».

561. 39^32—35. Сейчас, нынче два юноши..... без иронии обойтись с ними. — Приводим выдержку из Дневника В. Ф. Булгакова о посещении двух юношей на стр. 154: ,,Были ещё посетители, — студент духовной академии и революционер; первый приезжал, чтобы укорить Толстого за то, что он передал родным право собственности на свои сочинения до 1881 г., второй — чтобы увещевать Толстого «п+роповедывать истину револьвером» (как он сам после говорил). Этих двух Лев Николаевич поблагодарил за их наставления, «без которых он жил так долго до сих пор»“.

562. 40^1—5. Вчера интересный разговор о любви..... исключительной. — В. Ф. Булгаков на стр. 152 в своем Дневнике приводит слова Толстого из этого разговора: «Если есть духовная жизнь, то любовь представляется падением. Любовь ко всем поглощает чувство исключительной любви. Начинается чувство исключительной любви бессознательно, но затем возможно разное отношение к нему. Всё дело в мыслях: можно или останавливать себя или подхлестывать. И такое подхлестывание — описания всех Тургеневых, Тютчевых, которые изображают любовь, как какое-то высокое, поэтическое чувство. Да, когда старик Тютчев, у которого песок... сыплется, влюбляется и описывает это в стихах, то это только отвратительно!..»

563. 40^6—7. два Японца..... европ[ейской] цивилизацией. — Приводим выдержку из Записок Д. П. Маковицкого от 19 апреля о посещении Ясной поляны двумя японцами: Харадой и Каджу Мидзутаки: «Приехали два японца. Старший — Харада, из самураев [самураи — члены военной касты в Японии], около пятидесяти лет, христианин, получивший образование в Америке, директор самого первого (в 1864 г. основанного) училища в Японии. До 1864 г. японцам было запрещено выезжать из Японии, смертная казнь налагалась на таких, которые уезжали. Основатель же этой школы выехал. По плану этой школы устроены и прочие. Он говорил долго с Львом Николаевичем наедине. Знает учение Льва Николаевича, но не признает его взглядов на непротивление и государство. Но уезжал с тем, что учение Льва Николаевича для него сделалось теперь проблемой. Другой японец, Каджу Мидзутаки, около двадцати семи лет, дома окончивший университет, теперь слушатель Народного университета в Москве, послан правительством изучать русский язык и технику русской промышленности... Христианин-японец был продолжительное время в Китае и Индии. Лев Николаевич расспрашивал его про Китай, Индию, Японию, главное, про религиозно-нравственную сторону жизни». Об этом же см. Дневник В. Ф. Булгакова, стр. 153, 154 и 155.

365