390. 15022—23. Юбилей..... для высшей души. — Хотя вследствие отказа Толстого грандиозное его чествование, как это предполагал «Комитет почина», не состоялось, но ко дню своего 80-летия Толстой получил огромное количество писем и телеграмм, в которых тысячи неизвестных ему людей со всех концов России, а также и из-за границы выражали ему чувства благодарности и любви. Тут были приветствия и поздравления от университетов, городских дум, земских управ, различных учебных заведений, обществ, союзов, групп лиц, клубов, товариществ, редакций газет и журналов, от политических партий и заключенных в тюрьмах и каторгах; от крестьян и рабочих, от юношей, девушек и детей и т. п. Даже несколько священников прислали приветствия. Какой-то крестьянин, не пожелавший подписать свое имя, прислал открытку следующего содержания: «Не молчи, богом вдохновляемый старец, и живи многая лета». Толстого особенно радовало то, что многие письма выражали благодарность за раскрытие смысла учения Христа и значения христианства. Так, бывший земский учитель писал: «Спасибо вам за ту пытливость и критическое отношение к «догме», которые вызвало во мне ваше «Евангелие» и другие вещи». Бывший семинарист благодарил Толстого «главным образом за установление нового взгляда на евангельские истины, приближаясь к которым всё человечество приближается и ко всеобщему счастью». «Да здравствует Лев Николаевич, — писал крестьянин, — не как художник и романист, а как работник, очистивший вечные евангельские истины от поповского мусора и помогший людям понять и полюбить Христа».
Сам Толстой о полученных им к юбилею приветствиях отзывался так: «Во всех письмах и телеграммах, в 99/100 по крайней мере (такая пропорция), говорится, в сущности, одно и то же: о том, что мне сочувствие выражают за то, что я содействовал уничтожению ложного религиозного понимания и дал нечто, что людям в нравственном смысле на пользу. И мне одно, что радостно во всем этом, это именно то, что установилось в этом отношении общественное мнение. А когда установится общественное мнение, большинство прямо пристает к тому, что говорят все. И это мне, должен сказать, в высшей степени приятно... Разумеется, самые радостные письма — народные, рабочие» (Н. Н. Гусев, «Два года с Л. Н. Толстым», изд. «Посредник», М. 1912, стр. 189). См. также: Ю. О. Якубовский, «Л. Н. Толстой и его друзья» — «Толстовский ежегодник 1913 года», изд. Общества Толстовского музея в С. -Петербурге и Толстовского общества в Москве, Спб. 1914, отдел III, стр. 42—46; И. И. Горбунов-Посадов, «В Ясной поляне накануне юбилея», «28 августа в Ясной поляне», «Из океана приветствий Льву Толстому» — «Новая Русь» 1908, 30 августа, 1 и 4 сентября (первые две статьи также в «Русских ведомостях» и «Русском слове» 29 и 31 августа); А. Хирьяков, «После юбилея» — «Речь» 1908, 4 сентября.
391. 15118. приезжий тяжелый юноша — бывший у Толстого 14 сентября 1908 г., нам неизвестен.
