вся моя жизнь духовная — только въ настоящемъ. Жизнь моя въ томъ, чтò я люблю, а я люблю людей и Бога. И то и другое не уничтожается съ моей смертью. Смерть есть только прекращеніе отдѣленности моего сознанія.
10) Нашелъ, кажется, незамѣченное прежд[е] въ Паскалѣ мѣсто:
«Истинная добродѣтель въ томъ, чтобы ненавидѣть себя (п[отому] ч[то] мы дѣйствительн[о] ненавистн[ы] своими похотями) и искать такое существо, к[отор]ое бы стоило любви и к[отор]ое мы бы могли любить. Но такъ [какъ] мы не можемъ любить то, ч[то] внѣ насъ, то надо любить такое существо, к[отор]ое было [бы] въ насъ, но не было нами. И такое существо есть только одно: Всемірное существо. «Царствіе божіе внутрь насъ» (Луки XVII, 21). Всемірное благо въ насъ, но оно не мы».
11) Память — связь съ прошедшимъ; любовь — связь съ настоящимъ. Уменьшается связь съ прошедши[мъ] — память, увеличивается связь съ настоящимъ. Нельзя владѣть обѣими: чѣмъ больше первая, тѣмъ меньше вторая. И наоборотъ. Полное уничтоженіе памяти и полное соединеніе съ[1] [настоящимъ] любовью — смерть.
12) Я сейчасъ все больше и больше теряю память и сознаю то, что пріобрѣтаю. И такъ хорошо!
13) Богъ не есть любовь. Мы называемъ Его любовью только п[отому], ч[то][2] Онъ проявляется въ людяхъ любовью.
14) Спрашиваю себя: можетъ ли сознаніе того, ч[то] истинное, всегда доступное, всегда растущее благо, такое, при обладан[iи] к[отор]ымъ ничего больше не нужно, можетъ ли такое сознаніе сдѣлаться общимъ, передаваться воспитаніемъ? И отвѣчаю: да.
15) Міръ представляется мнѣ такимъ устройствомъ, при к[отор]омъ существа (въ томъ числѣ и человѣкъ) одарены[3] самодѣятельностью,[4] дающей имъ сознаніе блага, въ точно опредѣленныхъ предѣлахъ, въ области к[отор]ыхъ они свободны, но изъ к[отор]ыхъ вытти не могутъ. Такъ что существа имѣютъ
