Онъ разсказываетъ о своемъ способѣ рѣшенія уравненій высшихъ степеней, когда три величины извѣстны. Я говорю, что это всегда рѣшается, но онъ говорить, что х не просто х, а иксъ иксовъ. Это говорить кто-то другой, к[оторый] и Кузминскій, и Николинька, и еще кто-то, кот[орый] тутъ же былъ и не былъ. Маевскій разсказываетъ что-то, но я занятъ своими мыслями и не слушаю, слышу только конецъ тотъ, что меня выпустили отъ куда-то и что за мной могутъ придти, и я боюсь. Играетъ ли онъ въ шахматы? я спрашиваю. Нѣтъ, а мы играемъ. И Никол[инька] — онъ же Сережа, и онъ же Водовозовъ. Оказывается, что тотъ, другой, б[ылъ] Водовозовъ. Маев[скій] говорить, что я блѣденъ. Я чувствую, ч[то] это не можетъ быть иначе, п[отому] ч[то] то, что я сдѣлалъ, б[ыло] очень дурное дѣло. Я его сдѣлалъ и теперь дѣлаю и прошу его не говорить этого женѣ, к[оторая] сейчасъ придетъ сюда и откроетъ мое преступленіе. Преступленіе въ томъ, что я не могъ остановить что-то ужасное. Мы выходимъ въ переднюю, тамъ маленькій солдатъ.
— Что ты?
—[1] Къ вашему сіятельству покойника.
Смотрю, въ углу передней большая куча веретей прикрываетъ, очевидно, тѣло.
Оказывается, что я сдѣлалъ что-то дурное, и не я, a многіе, и мы ушли. Я думалъ, что я уйду. Но вотъ привезли, и я просыпаюсь.
Нѣтъ личности, нѣтъ времени, нѣтъ пространства, нѣтъ причин[ности].
4) Въ пробужденіи все, что кажется послѣдовательнымъ, складывается въ одинъ моментъ. Тоже и въ жизни: послѣдовательность времени и причинности мы дѣлаемъ — ея нѣтъ.
Мнѣ становится страшно, что я заглядываю туда, куда не слѣдуетъ заглядывать.
5) Какъ только есть Богъ, такъ всѣ люди въ одинаковой зависимости отъ Него. Признаніе Бога есть признаніе братства и потому любви. Богъ не есть любовь, но изъ понятія Бога неизбѣжно вытекаетъ любовь.
- ↑ Абзац редактора.
