представляющихъ себѣ Его въ самыхъ грубыхъ формахъ. Вѣра въ Иверскую всетаки лучше, чѣмъ полное отсутствіе признанія высша[го] закона.
22) Думаю, что въ духовномъ совершенствованіи всегда происходятъ неперестающіе временные упадки и подъемы, но подъемы все большіе и большіе. Трудно представить себѣ духовное просвѣтленіе безъ затемненія страстей. (Забылъ. Неясно — не то.)
23) Я вижу желудь. Желудь[1] есть дубокъ, дуб; дубъ есть часть лѣса. Лѣсъ есть часть растеній, растенія — часть земной поверхности. Земная поверхность — часть земли, земля — часть планетъ, планеты — спутники одного солнца, и т. д. И тоже назадъ: желудь изъ клѣтокъ, клѣтки изъ своихъ составныхъ физіологич[ескихъ], химическихъ частей, и тѣ изъ составляющихъ ихъ. Такъ что, собственно, ничего нѣтъ, а все идетъ, движется передъ моимъ[2] сознаніемъ. Т. е. мое сознаніе раскрывается. (Записано не то, запутал[ся], усталъ.)
25 Авг. е[сли] б[уду] ж[ивъ]. Я. П.
1-е Сентября. Я. П. 1906.
Не писалъ 6 дней. Болѣзнь С[они] все хуже. Нынче почувствовалъ особенную жалость. Но она трогательно разумна, правдива и добра. Больше ни о чемъ не хочу писать. Три сына: С[ережа], А[ндрюша], М[иша] здѣсь и двѣ дочери: М[аша] и С[аша]. Полонъ домъ докторовъ. Это тяжело: вмѣсто преданности волѣ Б[ога] и настроенія религіозно торжественнаго — мелочное, непокорное, эгоистическое. Хорошо думалось и чувствовалось. Благодарю Бога. —
[3] Я не живу, и не живетъ весь міръ во времени, а раскрывается неподвижный, но прежде недоступный мнѣ міръ во времени. Какъ легче и понятнѣе такъ! И какъ смерть[4] при такомъ взглядѣ не прекращеніе чего-то, а полное раскрытіе....
2-е Сент. 1906. Я. П.
Нынче сдѣлали операцію. Говорятъ, что удачно. А очень
