[1 января 1901 г. Москва.] Пишу утромъ, п[отому] ч[то] ничего не дѣлаю, кромѣ чтенія. Читалъ Six system[s] of Indian Philosoph[y][1] и отчетъ министра финансовъ. И остаюсь равнодушенъ къ тому и другому. Совершенно здоровъ, если не считать потери гемороидальн[ой] крови. Но нѣтъ потребности выражать мысли — нѣтъ того избытка напряженности мысли, требующе[й] выражен[ія].
9 Января 1901. Москва.
Ничего не писалъ все это время, кромѣ ничтожныхъ писемъ. Послѣднее время б[ылъ] нездоровъ и теперь еще не хоро[шъ]. Отъ Черткова письма о неупотребленіи денегъ и упреки за намѣреніе участвов[ать] въ журналѣ.
Думалъ за это время кое что, чтò хотѣлъ написать Бор[ису] Дун[аеву] въ альбомъ, и еще:
1) Хорошо бы написать притчу о томъ, какъ человѣкъ долженъ дѣлать волю хозяина, не обсуждая ея, не догадыва[ясь] о назначеніи — вѣря въ хозяина и его разумность. А какъ только сталъ догадываться, сталъ поправлять Его, — то[2] ошибки и страданія. Вотъ гдѣ мѣсто вѣры. Я придумалъ сравнен[іе] съ зеленымъ удобреніемъ, но нехоро[шо].
Еще что то б[ыло], но забылъ.
10 Янв. 1901. Мос. Е. б. ж.
19 Янв. 1901. Москва. Все это время былъ нездоровъ и слабъ. Въ выдавшіеся хорошіе дни написалъ длинное письмо къ Серебр[енникову] въ Нижній. Душевное состояніе довольно хорошо, если бы только поменьше празднословія.
