Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 54.pdf/664

Эта страница не была вычитана
что это письмо написано на следующий день после события 7 октября. Он писал: «Как Вам известно, в одной из тетрадей дневников Льва Николаевича есть его завещание. Оно очень важно для тех, кому дорого всё, что связано со Львом Николаевичем. Так как дневники в руках Софьи Андреевны и Румянцевского музея, т. е. русского правительства, то вероятно и даже наверное завещание это не увидит света. По счастию, года два тому назад Лев Николаевич по просьбе Маши достал из Музея эти дневники. Маша нашла и переписала завещание. А так как, когда имеешь дело с недобросовестным человеком, то никогда не знаешь, чего ожидать, то, чтобы завещание это имело прочность, мы решили дать его подписать Льву Николаевичу. Цель этого разумеется была не та, чтобы заставить кого-либо силою отречься от своих наследственных прав, но во-первых может быть самое существование этого завещания с его подписью заставило бы призадуматься тех из его наследников, кто захотел бы пользоваться его сочинениями, и во-вторых, и главное, чтобы после смерти Льва Николаевича можно было бы прекратить нарекания на его память и упреки в том, что вот он говорит одно, а сделал другое. Т. е. можно бы было показать, чтò он желал сделать и чтò сделали его наследники, несмотря на то, что — «продажи его сочинений были для него последние десять лет самым тяжелым во всей его жизни». Я говорю «наследники», но в сущности говорю про одну Софью Андреевну, у которой нет ни стыда, ни совести; остальных не имею права никого включать сюда, ибо не знаю их мнений, кроме Сережи, Тани, Саши и Маши. Показать же людям, чего он желал, я считаю очень важным, потому что нам и всем близким, разумеется, всё равно, будут или не будут продаваться сочинения Льва Николаевича, но для людей чуждых важно, чтобы ни одна из мелочей, которые могут быть наговорены на Льва Николаевича, чтобы ни одна из них не могла никого оттолкнуть от правильного понимания его и не могла служить поводом к осуждению его.

Но, правду сказать, Маша долго не решалась дать подписать это завещание Льву Николаевичу, потому что не хотела наводить его на неприятные разговоры и мысли. Приехавши в Июне прошлого [1901] года в Ясную, мы застали Льва Николаевича совсем больным и очень расстроенным, но еще до его большой болезни. Маша раз зашла к нему в кабинет и он очень откровенно разговорился с ней и о своей болезни и смерти возможной. Маша тут и сказала, что ее очень беспокоит вопрос его завещания и она хочет просить его подписать его. Он очень благодарил ее за эти заботы, спросил, чтò написано в этом завещании. Она ему сказала, и между прочим то, что по его смерти все свои бумаги он просит отдать Вам и Софье Андреевне. Узнав про Софью Андреевну, он очень удивился, что написал это, хотел вычеркнуть ее и даже сказал Маше: «Ты, пожалуйста, скажи, чтобы отдать только Черткову». Очевидно в это время Софья Андреевна была ему ужасно тяжела. Завещание было не с ними и потому тут только был разговор, но подписано оно не было. И в эти же дни он сильно заболел, так что дело отложилось. Когда он уже поправился, было это в августе или конце Июля, Маша дала ему завещание, он перечел и сказал: «Пусть

645