И точно также не было бы моего отдѣльнаго существа, не было бы движенія и всѣхъ другихъ существъ.[1] Такъ что жизнь есть сознаніе отдѣленности[2] моего ограниченнаго предѣлами духовнаго существа отъ какого-то другого, безграничнаго духовнаго существа, составляющаго Все и Начало всего.
6 января 1903 г.[3]
Я теперь испытываю муки ада. Вспоминаю всю мерзость своей прежней жизни и воспоминанія эти не оставляютъ меня и отравляютъ жизнь. Обыкновенно жалѣютъ о томъ, что личность не удерживаетъ воспоминанія послѣ смерти. Какое счастіе, что этого нѣтъ! Какое бы было мученіе, если бы я въ этой жизни помнилъ все дурное, мучительное для совѣсти, чтò я совершилъ въ предшествующей жизни. А если помнить хорошее, то надо помнить и все дурное. Какое счастіе, что воспоминаніе исчезаетъ со смертью и остается одно сознаніе, — сознаніе, которое представляетъ какъ бы общій выводъ изъ хорошаго и дурного, какъ бы сложное уравненіе, сведенное къ самому простому его выраженію: х = равно положительной или отрицательной, большой или малой величинѣ. Да, великое счастіе уничтоженіе воспоминанія, съ нимъ нельзя бы жить радостно. Теперь же съ уничтоженіемъ воспоминанія мы вступаемъ въ жизнь съ чистой, бѣлой страницей, на которой можно писать вновь хорошее и дурное.
5 Февраля 1903. Я. П. Мѣсяцъ не писалъ. Болѣлъ два мѣсяца и теперь боленъ. Сердце слабо. И это хорошо. Очень[4] живо напоминаетъ о близкой смерти. За это время больше всего былъ занятъ своими воспоминаніями. Понемногу подвигаюсь. Но до сихъ поръ — нехорошо. Еще началъ писать послѣсловіе [къ обращенію] къ рабоче[му] народу, но не подвигаюсь. Занятъ тоже философскимъ изложені[емъ] истинной жизни. — Неужели я заблуждаюсь. Очень ужъ ясно я чувствую, что тутъ есть что то новое и полезно[е].
6 Февр. Я. П. Е. б. ж.
- ↑ От слов: моего отдѣльнаго и кончая словами: другихъ существъ, — вставлено рукой Толстого.
- ↑ Зачеркнуто вставленное рукой Толстого: и вмѣстѣ съ тѣмъ общенія
- ↑ Запись внесена рукой А. Л. Толстой.
- ↑ Зачеркнуто: жизнь
