только мое, всегда повторяющееся впечатление, подтверждает мое впечатлениями других людей.
2) Странно, Т[аня] возится с дантистами и ей выдернули не тот зуб, и это обстоятельство более всего мне подтвердило то, что я дурно поступил, отдав именье детям.[1] Им бы было лучше. Только надо б[ыло] уметь, не нарушая любви, сделать это. А я не умел.
3) Удивляешься иногда, каким образом могут умные, хорошие люди отстаивать жестокость, насилия, дикие суеверия церкви. Но стóит вспомнить про сознание угнетения, обиды, начинающее проникать в рабочие классы, и видишь, что это только чувство самосохранения. Только этим объясняется живучесть патриотизма, церкви.
4) Фаресов рассказывал мне про учение Маликова. Всё это было прекрасно, всё бы[ло] христианское: будьте совершенны, как Отец ваш, но нехорошо б[ыло] то, что всё это учение имело целью воздействие на людей, а не внутреннее удовлетворение, не ответ на вопрос жизни. Воздействие на других — главная ахиллес[ова] пята. Так что мое положение, ложное для людей, может б[ыть] оно-то и нужно.
5) Священнику, вообще духовн[ому] лицу, чтобы загладить свой грех, надо с амвона перед всем народом покаяться в обмане — сказать: простите, что обманывал вас... какая сильная сцена! И правдивая.
6) Наше искусство с поставкой потех для богатых классов не только похоже на проституцию, но есть не что иное, как проституция.
20 Февр. М. 1898.[2]
[25 февраля.] Нынче 25. Ничего не записано. Кое-что поправлял. Нынче писал письма. Больше 7[3] писем. Но ничего не могу писать, хотя не перестаю думать о Х[аджи]-М[урате] и воззвании.
26 Ф. М. 98. Е. б. ж.
[19 марта.] Больше 3 недель не писал. — Нынче 19 марта 98. Москва. Кончил все свои письма. За это время написал серьезные
