мы возвращаемся с пробуждением, так и эта жизнь есть период, в к[отором] мы набираемся новых сил для движения вперед в той жизни, из к[оторой] мы вышли и в к[оторую] возвращаемся. —
[1] Бывает во сне кошмар, от к[оторого] мы пробуждаемся особен[ным] усилием воли. Не то ли и отчаяние, от к[оторого] спасаются самоубийством? Но и вся предшествующая этой жизни жизнь и последующая, в к[оторую] мы переходим смертью, с своим серединным сновидением того, что мы теперь называем жизнью, не есть ли в свою очередь только одно сновидение, точно так же предшествуемое другой, еще более реальной жизнью, в к[оторую] мы и возвращаемся? И так далее, до последней степени бесконечной реальности жизни Бога?
Сегодня 24 Февраля. Бегичевка. 1892. Нынче Таня уехала нездоровая в Москву. И нынче же уехали сбиравшиеся воскресные: Гастев, Алех[ин], Новос[елов], Страхов, Поша с ними. И приехал Тулинов. Богоявлен[ский] очень болен. Был Репин, уехал нынче. Я два дня сряду ездил в Рожню и не мог доехать. Мы ездили на маслянице в Богородицк, и я был у Сережи. Очень хорошо. Здесь работы много и тяжести. Что дальше жить, то мне труднее. Но труд этот не может не быть, и я не могу расстаться с ним.
25 Ф. 92. Бегичевка. Е. б. ж.
Нынче 29 Ф. 92. Беги[чевка]. Была страшная мятель все эти дни. Вчера ездил опять в Рожню, опять не доехал. Был в Колодез[ях] и Катараеве, о дровах и приютах. Приехали к нам 1) Бобр[инский], 2) швед Стадлин, 3) Высоц[кий] и 4 темных. Мне тяжело от них. Я очень устал. — Днем было нехорошо. Теперь лучше, — совсем хорошо. Всё пишу и не могу кончить. Третьего дня было поразительное: Выхожу утром с горшком на крыльцо, большой, здоровый, легкий мужик, лет под 50, с 12-летним мальчиком, с красивыми, вьющимися, отворачивающимися кончиками русых волос. «Откуда?» Из Затворного. Это село, в к[отором] крестьяне живут профессией нищенства. Что ты? Как всегда, скучное: — К вашей милости. — Что? — Да не дайте помереть голодной смертью. Всё проели. — Ты побираешься? —
- ↑ Зачеркнуто: Давящие нас при дурной предшествующей жизни
