Сахат[ов] с Докт[ором]. Оживленная беседа. Сахат[ов]. От вас не уйде[шь].
За платье 100 р[ублей].
В 4-й акт.
Б[арыня]. Погодит[е]
2-й м[ужик]. Нет, пот[ому] уж дело конче[но]. Только деньги получ[и].
Непременно мяту. Ведь я учился про это. Это в книгах написало]. Так, покупайте, не скупитесь. Это сколько? П[удов?] т[риста?]
————————————————————————————————————
Ну, вот и прекрасно.
————————————————————————————————————
Рассказ[ывают] неправду, рассказ[ывают] то, что нельзя проверить, много т[ак] наз[ываемых] медиумов обманщики. Не только много обмана, но много и самообмана. Много ложных перетолкований. Дают явлениям значе[ние], к[оторого] они не имеют. Но мы все-таки не можем не видеть и не исследовать фактов.
————————————————————————————————————
Мать не просто хвастлива.[1] Больно нам делают только те, кого мы любим.[2]
Emerson на угрозу, что скоро придет конец мир[а] — Well I trin[k] that I can get along without it.[3]
————————————————————————————————————
Вера нужна, потому что нам показано ясно, что делать, но не показано, что из этого выйдет.[4]
————————————————————————————————————
[4? января]. Ст[арый] повар. Рассказ[ывает] мужикам, как он работал сотей... Ку[харка] прогоняет его.
————————————————————————————————————
Л[еонид] Ф[едорович]. Вы удивляетесь. Старушка.
— Да вот Вентери, кажется, европейская] знаменитость, а Крукс. Юм.
Вас[илий] Леон[идыч] хрюкает, когда мать выходит. И в сеансе всё зовет Петр[ищева] ехать. Л[еонид] Федорович] сердится. —
Петр[ищев] уговарив[ает] пискн[уть]. Тот пищит, и убегают.
