к точке исхода, 2) когда горячится и сердится один из двух, 3) когда один из собеседников отклоняется от всего довода, а выхватывает только то, что нужно, чтоб не разрешить вопроса. — Этакие споры подобны тому, что бы делали люди под предлогом отпирания замка. Когда держащий ключ дергал бы им в ту минуту, как он входит. Был доктор Воронов с брошюрами. Остроумная теория о том, что считать надо для определения закона жизни человечества не годами, но поколениями. Написал пись[мо] Пожалостину, хочется спать. Едва ли напишу что нынче, а хочется много.
15 Ф. 89. М. Ходил гулять, встретился с Янж[улом]. И разговор о женщинах и науке. Надо б[ыло] спокойнее. Но не так дурно, как прежде. После обеда Маракуев с книжками и прививками, Архангельск[ий], Олсуфьева, Мамонова. Устал очень.
Поздно. Колол дрова, очень устал. Надо прекратить такие усилия. Пришел Соколов, бывший революц[ионер]. Потом читал She, пасьянсы и еще юноша, пустой. Хочет быть полезен, всё узнать, а сам 18 лет знает женщин. Да, я хорошо сказал ему, что средство служить людям одно: быть лучше. Да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца в[ашего] н[ебесного]. А не из грязи грех проповедывать. — Иду гулять. — После обеда, с Леноч[кой]. Пришел Медведев, хороший малый. Потом Попов и Архангельский; потом моря[к], глупый. Да, мучают они меня.
16 Ф. Работал поменьше, написал пись[м]а студенту в Харьк[ов], что читать? И священ[нику] общества трезвости. Иду гулять. Данилевская и Соня мешали. Пошел к М[арье] А[лександровне] и к Сытину. Дома Юнге, после обеда Элснер (жалкий, испорченный писательством) и Гатцук, б[ыл] болен.... Накурили так, что я день выводил. Прошел к Дьякову. Пушкин судейский. Та же детская невежественность с уверенностью.
17 Ф. М. 89. Позднее. Поработал. Написал два письма Еврею X. А. и Файнерм[ану]. Заснул, иду к Дунаеву. Дунаев как всегда неловок, бестактен. Жена с пальцами ужасными, должно быть, самка. Пришел поздно. Нас[тасья] Павл[овна],
