то, о чем бы не смели без страха rіdісul’а[1] подумать 5 лет тому назад. Также упираются на науку, искусство. Пока не поднимало моста с одной стороны, столб[ы] запасные на другой стороне были на слаби, а теперь мост лег на ненужные запасные столбы всей тяжестью, тем лучше. Если столбы эти хороши, то они удержат, если нет — скорее сломаются.
4) Подхожу к дому после прогулки и думаю о предшествующем, о том, что сознание истины охватывает людей, что даже в наше время (с нашей точки зрения) совершается как бы подъем на ступень и слышу в тумане осеннего дня крики, голоса мужиков, кроющих нашу конюшню, топоры плотников, строющих нам сарай, мальчишки по грязи скачут с лошадьми, люди идут обедать. Жена делает коректуры. Дитрихе что-то пишет ненужное, дети мои учатся латыни. Что это? Зачем это? Они все делают не то, что хотят, и не то, что нужно, а делают то, что вытекает из того случайного сцепления, в к[отором] они застали себя. Сцепление же случайно и надо не затягивать его, а, напротив, растянуть, распустить и стремиться каждому только к вечному делу общего роста и только во имя его соединиться.
Теперь 3 часа. Должно быть пойду гулять. Не хочется писать, а клонит ко сну.
Ходил очень много. Сон[я] разговаривала с Ал[ехиным] спокойно. Я молчал. Меня смущает нездоровье Р.
29 Окт. Я. П. 89. Думал: Люди все хотят поправлять Хри[ста]. «Он хорош, велик, свят, но... он увлекался, надо понимать и т. п. Он говорит: В мире если вас будут мучать... отдайте всё и жизнь свою... Возьмите крест... Оставьте поля, жену, детей и т. д. ...». «Всё это надо понимать, говорят те, к[оторые] исповедуют его устами; это всё преувеличен[ия], мистицизм и т. п.» говорят те, к[оторые] не исповедают его. И вот и те, и другие, проникнувшись духом его учения, желая того же, чего он хочет, поправляют его, придумывая средства достигнуть того же без таких крайних мер. Поправляют его 2-ю тысячу лет и всё не удается. Последние поправки это justice[2] или социализм христианский и простой. Он, мистик, говорит: возьми крест.
