домомъ гостинницы, католической церковью и большой дорогой шоссе, которую я, признаюсь, увидалъ не безъ удовольствія, послѣ дороги, по которой мы шли нынѣшнее утро. —
Не дошли мы до гостинницы, какъ особенности католическаго края тотчасъ же выказались: грязные оборванные дѣти, большой крестъ на перекресткѣ передъ деревней, надписи на домахъ, уродливо вымазанная статуетка мадоны надъ колодцемъ, и одинъ опухлый старикъ и мальчикъ въ аглицкой болѣзни попросили у меня милостыню. Гостинница была чистая просторная, на большую ногу и совершенно пустая; намъ служили отлично. Бывшая хорошенькая горничная изъ Берна, принарядившись и напомадившись для нашего пріѣзда, усиливалась говорить съ нами по французски и безъ надобности забѣгала въ нашу комнату. — Желательно бы было, чтобы къ намъ не переходилъ въ Россію обычай имѣть женскую прислугу въ гостинницахъ. Я не гадливъ, но мнѣ лучше ѣсть с тарелки, которую можетъ быть облизалъ половой, чѣмъ съ тарелки, которую подаетъ помаженная плѣшивящая горничная, съ впалыми глазами и масляными мягкими пальцами. — Госпожу эту звали Элиза, но Саша, смотрѣвши на картинки въ залѣ, изображавшіе исторію Женевьевы, брошенной въ лѣсъ и вскормленной ланью, назвалъ ее Женевьевкой, потомъ Женевѣсткой, потомъ Женеверткой, и слово Женевертка, заставляло его смѣяться до упаду. Кромѣ того съ этаго дня Женевертка стала для насъ словомъ означающимъ вообще трактирную служанку.[1]
Я закрылъ ставни и легъ спать до обѣда, Саша пошелъ удить рыбу на рѣчку. Проснувшись я порадовался по картѣ, какъ далеко мы отошли отъ Монтрё, и мнѣ пришла мысль, что, такъ какъ мы стоимъ на дорогѣ, ведущей изъ Фрибурга въ Интерлакенъ, идти лучше любоваться горной природой въ Оберландъ, чѣмъ по пыльному шоссе идти въ Фрибургъ, гдѣ я могъ слушать знаменитый органъ на возвратномъ пути. Передъ выступленіемъ я прошелся по деревнѣ. Дома большей частью были большіе, красивые, въ каждомъ жило по нѣскольку семействъ; но одежда и видъ народа ужасно бѣдны. На нѣсколькихъ домахъ я прочелъ[2] надписи въ родѣ слѣдующей: Cette maison a été batie par un tel, mais ce n’est rien en comparaison de celle que nous réserve le Seigneur. Oh mortel! mon ombre passe avec vitesse et ma fin approche avec rapidité![3] и еще разъ
- ↑ Со слов: Госпожу эту кончая: служанку. вписано между строк и сбоку на полях.
- ↑ Зачеркнуто: надписи скромныя католическія
- ↑ [Дом сей построен имреком, но он есть ничто в сравнении с тем жилищем, которое уготовил нам Господь. О смертный! тень моя проходит поспешно и конец мой близится стремительно!]
