невыполнимой цели, к[оторую] имеет история-наука. Ист[ория]-иск[усство], как и всякое искуство, идет не в ширь, а в глубь, и предмет ее может быть описание жизни всей Европы и описание месяца жизни одного мужика в XVI веке.
11 Апреля.
Шопенгауер необходим для того, чтобы дать понятие о свойствах забытого нами настоящего мышления. — Забытого особенно благодаря Ф[ихте], Ш[еллингу], Г[егелю] периода упадка. Мы не знали и забыли те приемы Платона, Декарта, Спинозы, Канта, тружеников независ[имых], страшных по своей оторванности и глубине. А у нас их свели в рамки истории философии (рядом с Cousin, как П[етр?] плохой солдат для ранжира).
Нужно, чтобы разбить erreurs[1] мнимого защитника божества, к[оторого] разбивает всякий искрен[ний] мальчик.
Нужно потому, что никто более, как он, не приводит к Nichts’y,[2] к Ерусла[ну] Лазарев[ичу]. За руку — рука прочь, Бог, поэзия — всё прочь.
21 Июля. Я купаюсь. Лошадь привязана и глядит на меня, когда я выплыл из купальни. Знает ли она, что это я, — тот я, к[оторый] приехал на ней?
Кант говорит, что пространство, время — суть формы нашего мышления. Но, кроме пространства и времени, есть форма нашего мышления — индивидуальность. Для меня лошадь, я, козявка, суть индивидуумы, потому что я сам вижу себя индивидуумом, но так ли лошадь?
Кроме того, то, что я вижу индивидуумом, часто ошибочно, как пчела — (она часть), или как дерево (оно агломерация индивидуальной почки).
21 Июля. 1870. Человек рождается, это значит, что он индивидуализируется — получает способность видеть всё индивидуально. Он живет. Это значит — он больше и больше стирает свою индивидуальность и перестает быть один и сливается