Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 47.pdf/97

Эта страница не была вычитана

к[оторый] присылалъ звать, и къ Арс[еньевымъ]. Не поѣхалъ ни туда, ни сюда, ловилъ рыбу, читалъ, былъ въ банѣ. Зубы болятъ.

28 Іюня. Всталъ въ 10, отдѣлалъ первую главу Юн[ости] съ большимъ удовольствіемъ. Зубы разболѣлись хуже, послѣ обѣда поѣхалъ къ Арс[еньевымъ]. В[алерія] ужасно дурно воспитана, невѣжественна, ежели не глупа [?]. Одно слово prostituer, к[оторое] она сказала, Б[огъ] знаетъ, къ чему, сильно огорчило и, при зубной боли, разочаровало меня. —

29 Іюня. Проспалъ тяжелымъ сномъ до 12. Зубы болѣли всю ночь и цѣлый день. Читалъ Ньюк[омовъ], лежа и молча.

30 Іюня. Всталъ въ 10, дочелъ Ньюк[омовъ]. Написалъ страничку Ю[ности], игралъ симфон[ію] 5. Пріѣхали Арсеньевы. В[алерія] славная девочка, но рѣшительно мнѣ не нравится. — А ежели этакъ часто видѣться, какъ разъ женишься. Оно бы и не бѣда, да не нужно и не желается, а я убѣдился, что все, что не нужно и не желается — вредно. Получилъ письмо отъ Вал[ерьяна] и Маши. Долгъ Маіорамъ не заплоченъ, это разстроило меня. Зато послѣ пришелъ въ самое счастливое, веселое разположеніе духа и въ немъ написалъ письмо Машѣ.

1 Іюля. Проснулся въ 12-мъ часу, игралъ много, написалъ странички 2 Юн[ости], вспомнилъ о Щелинѣ и потомъ о Ѳедуркинѣ, и пришелъ въ печальное расположеніе духа. Не поддаться можно всегда, ежели знаешь отчего и займешься чѣмъ нибудь. Пріѣха[ли] А[рсеньевы], пойду въ домъ. Тетинька Т[атьяна] А[лександровна] удивительная женщина. Вотъ любовь, к[оторая] выдержитъ все. Это я вспомнилъ по случаю моихъ отношеній съ ней во время зубной боли. Провелъ весь день съ В[алеріей]. Она была въ бѣломъ платьѣ съ открытыми руками, к[оторыя] у ней нехороши. Это меня разстроило. Я сталъ щипать ее морально и до того жестоко, что она улыбалась недоконченно. Въ улыбкѣ слезы. Потомъ она играла. Мнѣ было хорошо, но она уже была разстроена. Все это я узнаю.

2 Іюля. Написалъ письма Некрасову о Совр[еменникѣ] и злости, Розену и Корсакову, пообѣдалъ и поѣхалъ къ А[рсеньевымъ]. В[алерія] писала въ темной комнатѣ опять въ гадкомъ франтовскомъ капотѣ. Она была холодна и самостоятельна,

83