9/21 февраля. Стр. 113.
1477. 11320. 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, Февраля. 21 н. с. — Во время своего переезда из Москвы в Париж Толстой не вел систематически своего Дневника и, очевидно, сбился в счете чисел, в чем, впрочем, он и сам сознается в этой записи: «путаница в голове и записках». Можно считать несомненным, что в Париж он прибыл 21 февраля нового стиля. Это число соответствует 9 февраля старого стиля, а не 13, как он неправильно записал в Дневнике. Свою ошибку в определении чисел по старому стилю Толстой повторил еще в ближайшие два дня и только на третий день он исправил ее; поэтому после записи 15/23 февраля у него в Дневнике идет запись 12/24 февраля.
1478. 11324—25. Непременно эпоха. — Выражение, показывающее, какие большие надежды возлагал Толстой на предпринятое им путешествие за границу, которое, по его мнению, должно было составить эпоху в его жизни.
1479. 11329. Был au bal de l’opéra. — T. e. на традиционном карнавальном бале-маскараде, устраиваемом ежегодно в субботу на масленице в залах Парижской «Большой оперы». Балы эти, на которых дирижировали лучшие дирижеры, как Мюзар и Штраус (с 1855 г.), всегда привлекали массу публики, преимущественно из среды учащейся молодежи и артистической богемы, и отличались большим оживлением и непринужденностью, принимавшей иногда характер вакхических сатурналий, кратко обозначенный в записи Толстого словом «бешенство». См. описание этих балов в книге Жюля Жанена: «Un hiver à Paris» (Paris. 1840, pp. 167—176).
1480. 11329. Les trois pruneaux. Франц[yзский] Давыдов... Капуцин. — Вероятно, различные маскарадные персонажи, обратившие на себя внимание Толстого.
1481. 11332. Heкp[acoв] мрачен. — Мрачное настроение Некрасова естественно объясняется состоянием его здоровья. Известный в то время петербургский врач Шипулинский определил его болезнь, как горловую чахотку, и послал лечиться за границу. Зиму 1856—1857 гг. Некрасов провел в Риме, и, хотя пребывание в южном климате задержало развитие его болезни, но полного выздоровления не дало. В Париж Некрасов приехал для того, чтобы посоветоваться с французскими докторами, и через несколько дней (22 февраля) снова уехал в Рим, откуда писал Толстому 10 марта: «Физическое мое состояние таково, что всякое душевное беспокойство делает меня никуда негодным, — я просто теряю самообладание» (АТБ).
10/22 февраля. Стр. 114.
1482. 1142—3. написал хотя коротенькіе, но 3 письма. — Два из них сохранились: одно — к тетке Т. А. Ергольской, с извещением о своем прибытии в Париж и о первых впечатлениях, другое к В. П. Боткину аналогичного содержания; оба датированы 10/22 февраля, между тем как запись Дневника носит ошибочную дату 14/22 февраля (см. т. 60). Третье письмо неизвестно.
