[Март — май 1851.]
L’imagination est le miroir [de la] nature, miroir, que nous portons en nous et dans lequel elle se peint. La plus belle imagination est le miroir le plus clair et le plus vrai, celui que nous appelons le genie. Le genie ne crée pas, il retrace.[1]
Il y a des hommes qui ont le sentiment du bon, du beau et du noble,[2] mais qui ne le sont pas.[3]
Есть люди, которые все разумное понимаютъ быстро, всему изящному сочувствуютъ живо и все хорошее чувствуютъ, но которые въ жизни, въ приложеніи, не умны, не изящны и не добры. Отчего-бы это? Или есть двѣ способности: воспріимчивости и воспроизведенія — или не достаетъ той способности, к[оторую] называють геніемъ или талантомъ, или, наконецъ, натуры слишкомъ чистыя всегда слабы и апатичны, и потому способности не развиты.
Je n’étais pas assez gai pour avoir un ami, j’étais trop isolé pour avoir une amie.[4]
Chez certains hommes l’aVеu public de la faute qu’on [a] commis avec eux, augmente l’amour jusqu’à ce qu’ils se fassent une
- ↑ [Воображение есть зеркало природы, которое мы носим в себе, и в котором она отражается. Самое прекрасное воображение есть наиболее ясное и правдивое зеркало; это то, что мы называем гением. Гений не создает, но воспроизводит.]
- ↑ Зачеркнуто: mais qui ne sont ni bons ni [но которые ни хорошие, ни)
- ↑ [Есть люди, чувствующие доброе, прекрасное и благородное, но сами не имеющие этих качеств.]
- ↑ [Я не был достаточно весел для того, чтобы иметь друга; я был слишком уединен, чтобы иметь подругу.] Далее зачеркнуто: Sie sehen heute wieder ganz fix aus. [Вы выглядите сегодня снова совсем молодцом.] Над этой строчкой проба пера: Перо недурно.
