13 Н. Выпилъ стаканъ и поѣхалъ съ собаками, ѣздилъ до ночи, еще выпилъ чихиря, зашелъ къ Х[илковскому] отдать деньги и просидѣлъ часа два. — Н[иколинька] очень огорчаетъ; онъ не любитъ и не понимаетъ меня. Въ немъ страннѣе всего то, что большой умъ[1] и доброе сердце не произвели ничего добраго. — Недостаетъ какой-то связи между этими двумя качествами. — Прекрасно сказалъ Яп[ишка], что я какой-то нелюбимой. Именно такъ я чувствую, что не могу ни[2] кому быть пріятенъ, и всѣ тяжелы для меня. Я невольно, говоря о чемъ бы то ни было, говорю глазами такія вещи, кот[орыя] никому не пріятно слышать, и мнѣ самому совѣстно, что я говорю ихъ. —
14 Н. Утромъ писалъ порядочно. Ѣздилъ верхомъ, вечеромъ былъ Янушк[евичь] и я, несмотря на то, что онъ глупъ и[3] низокъ, слишкомъ откровенно разболтался съ нимъ. Одиночество убиваетъ меня. — Путешествія научатъ распознавать въ себѣ и другихъ качества, всегда и вездѣ заслуживающія уваженія. Составилъ краткую формулу[4] своего вѣрованія: Вѣрую въ единаго, непостижимаго, добраго Бога, въ безсмертіе души и въ вѣчное возмездіе за дѣла наши; не понимаю тайны троицы и рожденія сына Божія, но уважаю и не отвергаю[5] веру отцовъ моихъ.
15 Н. Ходилъ на охоту, убилъ кабана.[6] Булька израненъ. Мнительность и досада на брата прошла.
16 Н[оября]. Ходилъ съ М[акалинскимъ?], убилъ фаз[ана] и куроп[атку]. У меня ноги горятъ. Сидѣлъ у брата. — Хочется писать. До завтра. —
17 Н. Цѣлый день былъ дома, писалъ немного. Все, что написано, слишкомъ небрежно подмалевано, много придется передѣлывать. Завтра ѣду въ Шелк[овую]. Еще разъ писалъ п[исьма] Д[ьякову] и Р[едактору], к[оторыя] опять не пошлю. Р[едактору] слишкомъ жестко, а Д[ьяковъ] не пойметъ меня. Надо привыкнуть, что никто никогда не пойметъ меня. Эта
- ↑ В подлиннике: домъ
- ↑ Зачеркнуто: съ кѣмъ о
- ↑ Зачеркнуто: гадо
- ↑ Зачеркнуто: симв
- ↑ Зачеркнуто: и стараюсь вѣровать (подчеркнуто Толстым).
- ↑ Зачеркнуто: вечеромъ у меня сидѣли всѣ
