добро. Или[1] добро то, что я нахожу такимъ по моимъ понятіямъ и наклонностямъ. Поэтому наклонности и мѣра разума не имѣютъ вліянія на достоинство человѣка. Сребролюбецъ добръ, ежели онъ даетъ денегъ; мудрый добръ, ежели онъ поучаетъ; лѣнивый добръ, ежели онъ трудится для другихъ. — Но взглядъ этотъ подлежитъ сомнѣнію, потому что онъ объэктивенъ. — Облегчать страданія людей есть добро субъективное. Но гдѣ граница между страданіемъ и трудомъ? — Страданіе физическое ясно и то условно отъ привычекъ. Хочется мнѣ сказать, что дѣлать добро — давать возможность другимь дѣлать тоже, отстранять всѣ препятствія къ этому — лишенія, невѣжество и развратъ.[2] Но опять нѣтъ ясности. Вчера меня останавливалъ вопросъ, неужели удовольствія безъ пользы дурны; нынче я утверждаю это. Человѣкъ, который пойметъ истинное добро,[3] не будетъ желать другаго. Притомъ, не терять ни одной минуты власти для познанія дѣланія добра есть совершенство. Не искать пользы ближняго и жертвовать ею для себя есть зло. Между тѣмъ и другимъ — большей или меньшей мѣрой дѣятельности — есть огромное пространство, въ которомъ поставилъ Творецъ людей и далъ имъ власть избирать. — Ложусь. 11 час[овъ]. —
1 Іюля. Всталъ поздно, погода дурная, ѣздилъ на почту, получилъ деньги и письмо, въ кот[оромъ] пишетъ о поданныхъ векселяхъ Капылова. — Напишу письмо вавтра Анд[рею] и Сережен[ькѣ]. Я могу лишиться Ясной и, несмотря ни на какую философію, это будетъ для меня ужасный ударъ, обѣдалъ, писалъ мало и дурно, ничего не сдѣлалъ добраго. Завтра кончу Д[ѣтство] и рѣшу его судьбу. Ложусь. 1/2 12. —
2 Іюля. Всталъ въ 5. Ходилъ гулять, окончилъ Д[ѣтство] и поправлялъ его. Обѣдалъ, читалъ N[ouvelle] H[éloïse][4] и написалъ черновое п[исьмо] Р[едактору]. Справедливость есть крайняя мѣра добродѣтели, къ к[оторой] обязанъ всякій. Выше ея[5] — ступени къ совершенству, ниже — порокъ.
Необходима-ли и полезна-ли молитва? Въ этомъ можетъ убѣдить
- ↑ Зачеркнуто: оно
- ↑ Зачеркнуто: но это трудно опредѣ
- ↑ Зачеркнуто: потеряетъ жела
- ↑ [Новая Элоиза]
- ↑ Зачеркнуто: добро совер
