то, во чтò не верят сами внушающие, и внушать до тех пор, пока обман не срастется посредством привычки с природой ребенка. Ребенка старательно обманывают в самом важном деле в жизни, и когда обман так сросся с его жизнью, что уже трудно оторвать его, тогда перед ребенком открывают весь мир науки и действительности, который никаким образом не может совместиться с внушенными ему верованиями, предоставляя ему разбираться самому, как он умеет, в этих противоречиях.
Ведь если поставить себе задачей запутать человека так, чтобы он не мог с здоровым умом выбраться из внушенных ему с детства двух противоположных миросозерцаний, то нельзя ничего придумать сильнее того, чтò совершается над всяким молодым человеком, воспитываемым в нашем, так называемом христианском обществе.
Единая истинная религия не содержит в себе ничего, кроме законов, т.-е. таких нравственных начал, безусловную необходимость которых мы можем сами сознать и которые, следовательно, мы сознаем нашим разумом. Только для целей церквей, которых может быть много различных, могут существовать постановления, представляющиеся произвольными для нравственного определения. Признавать эти постановления веры, установленные в одном народе, но не составляющие всемирной религии, за существенно обязательные правила для служения Богу, есть религиозное заблуждение, следование которому есть ложное служение Богу, т.-е. такое воображаемое почитание Бога, посредством которого совершается прямо противное истинному служению.
Вера устанавливается изнутри, а не извне.
При очевидности в наше время всей неправды церковного учения, нужны особенные, сверхъестественные усилия для того, чтобы удержать людей в подчинении церкви. И такие усилия, всё более и более напрягая их, и употребляют церкви. У нас в России (кроме всех других) употребляется простое, грубое
