не нечто возвышенное и трагическое, а нечто смешное, глупое и жалкое.
Те, которые утверждают, что здешний мир — юдоль плача, место испытания и т. п., а тот мир есть мир блаженства, как будто утверждают, что весь бесконечный мир Божий прекрасен, или во всем мире Божьем жизнь прекрасна, кроме как только в одном месте и времени, а именно в том, в котором мы живем. Страшная была бы случайность. Разве это не очевидное непонимание смысла и назначения своей жизни?
Как человек, не привыкший к роскоши, но случайно попавший в нее, с целью возвысить себя в глазах людей, делает вид, что роскошь так привычна ему, что он не только не удивляется ей, но пренебрегает ею, так и неразумный человек, считая признаком возвышенного мировоззрения пренебрежение к радостям жизни, делает вид, что жизнь ему надоела, что он может представить себе нечто гораздо лучшее.
Как странно и смешно просить Бога о благе. Не просить надо, а исполнять Его закон. Одно человеческое отношение к Богу это — то, чтобы быть благодарным Ему за то благо, которое Он дал мне, как частице Его — Хозяин поставил своих работников в такое положение, что исполняя то, чтò он показал им, они получают высшее доступное их воображению благо, а они просят его о чем-то. Если они просят, то это значит только то, что они не делают то, чтò им предназначено.
Часто то, чего мы не желаем, делается для нас добром, и то, чего мы желали, делается несчастьем, когда сбывается.
Сгорел дом, — и семья выселилась на новые места и разбогатела. Пала лошадь, пришлось бросить извоз, пойти в город в работники, и в городе посчастливилось найти такое место, что втрое больше нажил, чем на извозе. Напала болезнь и
