воли и лишить себя блага участия в ней или проводником ее, втянуть ее в себя, насколько она может вместиться во мне, в виде любви, и жить ею и испытывать ненарушимое благо.
Бог вошел в меня и через меня ищет своего блага. Какое же может быть благо Бога? Только то, чтобы быть собою.
Постоянное стремление в будущее, желание поскорее жить есть указание того, что благо впереди. Но благо это в этой жизни никогда не достигается, а это-то и показывает то, что благо, доступное человеку, есть постепенное приближение к нему.
Жизнь всегда благо для человека, полагающего свою жизнь в освобождении от зла, потому что то, в чем он полагает свою жизнь, неизбежно и непрестанно совершается.
Если веришь в Бога, то веришь, что всё, чтò совершается, всё — благо: страдания, болезни и др., что всё это — только приготовления к новой неожиданной радости. И потому человек бывает радостен в той мере, в какой он верит в Бога.
Не может человек быть истинно спокоен и радостен, если у него нет твердой веры.
Если человек живет бедственно, то причина всегда одна: отсутствие религии; то же и с обществом людей.
Жизнь человека без религии — жизнь животного.
Если ты чего-нибудь желаешь, чего-нибудь боишься, то это значит, что ты не знаешь того Бога любви, который есть в тебе. Если бы ты знал Его, то ничего не мог бы желать, потому что все желания того Бога, который живет в тебе, всегда исполняются; а ничего не боялся бы потому, что для Бога ничего не страшно.
Христос — великий учитель. Он проповедывал истинную всеобщую религию любви к Богу и человеку. Но не надо думать, что у Бога в будущем не могут быть еще более великие учителя. Думая так, мы не уменьшаем величия Христа, но утверждаем всемогущество Бога. Такие великие учителя будут, и, когда они придут, возобновится прежняя борьба, и опять побьют живого пророка, потому что обоготворяют умершего.
