они ненужны, их снимают. То же и с нашей телесной жизнью. Она нужна только для постройки здания духовной жизни. А когда это здание построено, тело уничтожается. Когда мы видим огромные, высокие, скрепленные железом леса, а самое здание только чуть поднимается над фундаментом, нам кажется сначала, что все дело в лесах, а не в здании. Когда же здание готово, и леса сняты, мы забываем о них.
Хорошо напоминать себе и друг другу, что как леса только затем, чтобы можно было построить здание, так и тело наше только затем, чтобы выросла жизнь духовная, которая складывается камень за камнем моментами настоящего.
Только когда не руководишься ни прошедшим, ни будущим в своих поступках, можешь, живя только в настоящем, поступать вполне любовно.
Жизнь только в настоящем. Способность помнить прошедшее и представлять себе будущее даны нам для того, чтобы, руководясь соображениями о том или другом, вернее решать поступки настоящего, а никак не для того, чтобы жалеть о прошедшем или готовить будущее.
По ходячему представлению о жизни, жизнь человеческая есть кусок времени от рождения и до смерти его животного. Но это не есть жизнь человеческая; это только одно из проявлений жизни человека.
Человеку прежде всего представляются видимые цели его личности целями его жизни. Цели эти видимы и потому кажутся понятными.
Цели же, указываемые ему его разумным сознанием, кажутся непонятными, потому что они невидимы. И человеку сначала страшно отказаться от видимого и отдаться невидимому.
Человеку требования животного, которые исполняются сами собой и видимы и на себе, и на других, кажутся просты и ясны, новые же невидимые требования разумного сознания представляются противоположными; удовлетворение их, которое не