и пользоваться только необходимым, собирают, чтò они могут добыть, в большую кучу и, не оставляя для себя ничего, кроме мякины, сохраняют эту кучу для некоторых самых слабых и худых из стаи голубей. Вообразите себе, как они, сидя кругом, смотрят, как эти несколько голубей, наевшись, бросают и тратят добро, и как бросаются и разрывают на куски более смелого и голодного голубя, чем другие, за то только, что он тронул одно зернышко из кучи.
Если бы вы видели все это, вы увидали бы только то, чтò установлено и постоянно делается между людьми, живущими в государстве.
Если бы только одна тысячная тех усилий людей, которые употребляются на устройство всех государственных учреждений: полиции, войска, тюрем, приютов для детей, богаделен для стариков, воспитательных домов, сумасшедших домов, больниц, страховых обществ, учреждений для малолетних преступников и всех обязательных и устраиваемых на насильственно собираемые средства образовательных учреждений, имеющих целью скрыть зло и только увеличивающих его, — была бы употреблена на противодействие тому, для скрывания чего служат все эти учреждения, зло, исправление которого имеют целью эти учреждения, быстро уничтожилось бы.
Если низшие, самые многочисленные классы людей сами себя угнетают, мучают, совершая при этом поступки, противные своей совести, то причиной этого не может быть ничто, кроме постоянно поддерживаемого обмана. Ведь бедных и рабочих без сравнения больше, чем нерабочих и богатых, и потому насилие, совершаемое над рабочими, не может быть совершаемо самими людьми правящих классов. Для того, чтобы совершать насилие над рабочими, нужно, чтобы его совершали сами рабочие. Для того же, чтобы сами рабочие совершали над собою насилие, нельзя этим рабочим обещать выгоды, приобретенные насилием, как это сделано для правящих классов, потому что рабочим придется у самих себя отнимать то, чтò они имеют, и потому нужно постоянно и напряженно обманывать рабочих, — то самое, что и делает государство.
