В дальнейшем лл. 1—13, 15—18, 23—25, 28, верхняя и нижняя части л. 30, нижняя часть лл. 32, 34, верхняя часть л. 35 переложены в рукопись № 39, после чего осталось 20 лл., в том числе 7 лл. формата развернутого почтового листа, 2 лл. склеенных из кусков и 11 лл. — обрезки.
37. Машинописная копия л. 21 предыдущей рукописи с исправлениями Толстого. 1 л. — обрезок. Пагинация цифрой 25. Начало: «великому, что не могло быть постигнуто»; конец: «Пожалуйста не сердитесь».
38. Машинописная копия предыдущей рукописи с исправлениями Толстого. 1 л. формата развернутого почтового листа, нумерованный цифрой 25. Начало: «великому, что не могло быть постигнуто»; конец: «Пожалуйста не сердитесь».
39. Машинописная копия рукописей № 36 и № 38 с исправлениями Толстого. Рукопись неполная; сохранилось 35 лл. Лл. 1—13, 19—21, 24, верхняя и нижняя части л. 26, нижняя часть л. 28, л. 29, верхняя часть л. 30 переложены из рукописи № 36. Исправления Толстого относятся главным образом к концу повести. Сделаны дополнения в описании переживаний Меженецкого.
В одиннадцатой главе (по окончательной редакции) зачеркнуто:
Меженецкий узнал от них всё то новое и в событиях и в направлениях, которое совершилось без него. От них он узнал про то реакционное направление не только Александра III и его правительства, но большинства русского общества, смело повернувшего назад и смело осуждавшего даже те преобразования Александра II, которые люди его партии считали столь недостаточными.
В той же главе имя «Герман» исправлено на «Роман».
В тринадцатой главе после слов «мертворожденные доктринеры», стр. 225, строка 18, зачеркнуто:
Уничтожить их всех. Убить, чтоб не было этого ничего, чтобы они поняли всю свою мерзость. Уничтожить их. Но как уничтожить? Он ничего не мог сделать, а между тем в душе его кипела такая злоба, что он не мог продолжать жить. И ему пришла мысль о самоубийстве. Мысль эта показалась ему выходом, и он ухватился за нее.
Там же после слов «не мог отогнать своих мыслей», стр. 226, строка 9, на одном из листов написано:
Он вспомнил, что испытывал такое же состояние, когда в начале заключения хотел уморить себя голодом. Но теперь это было сильнее, мучительнее. В голове что-то как будто останавливалось.
Погублена жизнь. Да, погублена. Мерзавцы, — твердил он себе. Не могу, не могу! Всё покончить. Пускай они знают. Ему почему-то казалось, что если он убьет себя, то он этим отомстит им и всему этому дурацкому, злому миру.
При переписке лл. 1—13, верхняя часть л. 24, средняя часть л. 32 переложены в следующую рукопись, после чего осталось 22 лл., в том числе 8 лл. формата развернутого почтового листа, 10 лл. склеенных из
