Как человек, не привыкший к роскоши, но случайно попавший в нее, с целью возвысить себя в глазах людей, делает вид, что роскошь так привычна ему, что он не только не удивляется ей, но пренебрегает ею, так и неразумный человек, считая признаком возвышенного мировоззрения пренебрежение к радостям жизни, делает вид, что жизнь ему надоела, что он может представить себе нечто гораздо лучшее.
Быть счастливым, иметь жизнь вечную, быть в боге, быть спасенным — всё это одно и то же: это решение задачи, цель существования. И блаженство растет, как может расти и горе. Неизменно мирный и вечный рост, всё более глубокое вникновение, всё более сильное и глубокое овладение небесной радостью — вот в чем счастие. Счастию нет границ, потому что в боге нет ни дна, ни берегов, а счастье есть овладение богом через любовь.
Главная причина нашего недовольства жизнью есть ни на чем не основанное предположение о том, что мы имеем право на ничем не нарушаемое счастье, что мы рождены для такого счастья.
Нам дано ни с чем не сравнимое благо жизни, со всеми ее радостями, и мы говорим: мало радостей. Нам дают величайшие радости жизни: общения с миром телесным и духовным; мы говорим: зачем так мало жизни, зачем она кончается? Надо продолжить ее.
Только бы мы понимали и ценили всё то великое благо жизни, которое дает нам возможность общения через любовь с миром телесным и духовным, — мы никогда не подумали бы о том, что можно желать чего-нибудь еще.
Лучшее богопочитание есть благодарная радость.
