Хозяйка. Преув[ел]ичен[ие]. Говорят, то же и за границей. Я читала, в Нью-Йорке что-то около 100 000 безработных. Хочешь еще чаю?
Хозяин. Налей послабее. (Закуривает. Молчание.)
Хозяин (достает гривенник из кошелька). Так вот, ты, как тебя, получи.
Нищий (снимает шапку, кланяется, берет монету). Благодарю, спасибо и на этом. Благодарю за то, что пожалели бедного человека.
Хозяин. Жалею, главное, о том, что не работаете. Работали бы, так не были бы бедны. Кто работает, тот не будет беден.
Нищий (получив деньги, надевает шапку и, повернувшись, говорит). Это точно, что от работы будешь не богат, а горбат. (Уходит.)
Вася. Что это он сказал?
Хозяин. А сказал ихнюю глупую мужицкую пословицу, что от работы не будешь богат, а будешь горбат.
Вася. Что это значит?
Хозяин. А то, что будто бы от работы только сгорбишься, а не разбогатеешь.
Вася. Это неправда?
Отец. Разумеется, неправда. Те, кто так, как эти, шляются и не хотят работать, те всегда бедны. Богаты бывают только те, кто работает.
Вася. Отчего же мы не работаем, а богаты?
Мать (смеется). Почему же ты знаешь, что папа не работает?
Вася. Я не знаю, но ведь мы очень богаты, стало быть, папе надо ух как много работать. А разве он так много работает?
Отец. Работа работе рознь. Может, моя работа такая, что ее не всякий может работать.
Вася.[1] Какая же твоя работа?
Отец. Моя работа та, чтоб вас всех кормить, одевать, учить.
Вася. Да ведь и у него то же. За что же ему надо ходить таким жалким, а мы вот такие...
Отец (смеется). Вот так самородный социалист.
Мать. Да, говорится: Ein Narr каnn mehr fragen, als tausend Weise antworten (Всякий дурак задает такие вопросы, что и сто мудрых не ответят). Надо бы сказать: Ein Kind (не дурак, а всякий ребенок).
Маша. А я сейчас думаю: вот если бы мама вернулась сейчас и взяла бы нас с собой и мы все бы поехали сначала в пассаж, а потом к Насте. А тебе чего бы хотелось?
Ваня. Мне? Мне бы хотелось, чтобы было, как вчера.
Маша. Да что ж такого вчера было? То, что тебя Гриша побил, и потом вы с ним расплакались? Тут хорошего мало.
Ваня. А вот это самое и хорошо было. Так хорошо было, что лучше ничего не бывает. Вот этого бы мне и хотелось.
Маша. Не понимаю.
Ваня. А это вот что. Я тебе растолкую, чего мне хочется. Помнишь, как в прошлое воскресенье дяденька П. И.... как я его люблю...
Маша. Кто ж его не любит. Мама говорит, что он святой. Это и правда.
Ваня. Так помнишь — прошлое воскресенье он рассказывал историю, как одного человека все обижали, и кто больше обижал, тех он больше любил. Они его ругают, а он их хвалит. Они его бьют, а он им помогает. Дяденька говорит, что если так делать, так очень хорошо тому, кто так делает. Мне это понравилось, я и захотел так делать. И вот, когда Гриша побил меня вчера, я вспомнил это, стал его целовать, а он заплакал. И так мне стало весело. А с няней вчера я ошибся: она меня стала бранить, а я забыл, как надо, и сам нагрубил ей. И вот мне теперь хочется еще раз попробовать, как с Гришей было.
Маша. Так тебе хотелось, чтобы тебя побил кто-нибудь?
Ваня. Даже очень бы хотелось. Я бы сейчас сделал то же, что с Гришей, и сейчас же мне бы стало весело.
Маша. Вот глупости-то. Как был глуп, так и остался.
Ваня. Ну что ж, глуп так глуп, а только я знаю теперь, как надо делать, чтобы всегда [было] хорошо.
Маша. Ужасный дурак! И точно хорошо от этого бывает?
Ваня. Очень.
- ↑ Зачеркнуто: Так он же не виноват, если не может работать такую работу.
