— Отчего же сын дома не живет?
— Не при чем жить. Какая наша земля? На квас.
Идет мужик, портки в рудокопной глине, худой, бледный.
— По какому делу в город? — спрашиваю.
— Лошаденку купить; пахать время, а лошади нет. Да дороги, сказывают, лошади.
— А ты зa сколько хочешь купить?
— Да по деньгам.
— За много ль?
— Да 15 рублей сколотил.
— Чего нынче на 15 рублей купишь? На шкуру, — вступается другой мужик. — У кого руду работаешь? — спрашивает он, глядя на растянутые в коленках, выкрашенные красной глиной портки.
— У Комарова, у Ивана Масеича.
— Что ж мало выработал?
— Да ведь исполу работал, ему половину.
— А много ль зарабатывали? — спрашиваю я.
— В неделю рубля два обгонял, а то и меньше. Что станешь делать? Хлеба до Рождества не хватило. Не накупишься.
Немного дальше молодой мужик ведет лошадку ладную, сытую продавать.
— Хороша лошадка, — говорю я.
— Надо бы лучше, да некуда, — отвечал он, думая, что я покупатель. — И пахать и в езде.
— Так зачем же продаешь?
— Да не к чему. Что ж, две земли. Я на одной (лошади) ухожу (землю), а на зиму пустил и сам не рад. Съела скотину на отделку. Да и деньги нужны за ренду платить.
— А вы у кого арендуете?
— Да у Марьи Ивановны; спасибо, отдала. А то бы нам мат-петля.
— Почем берете?
— По 14 рублей дерет. А куда же денешься? Берем.
Едет женщина с мальчиком в картузике. Она меня знает, слезает и предлагает взять мальчика в услужение. Мальчик крошка совсем, с умными, быстрыми глазами.
— Он так только видится мал, а он всё может, — говорит она.
— Зачем же ты такого маленького отдаешь?
