старавшихся притвориться облаками. Я смотрел на эти горы, дышал во все легкие и радовался тому, что я живу и живу именно я, и на этом прекрасном свете. Радовался я немножко и тому, что[1] есть на свете милая, добрая Марья Дмитриевна с ее толстой косой, широкими плечами, высокой грудью и ласковой улыбкой. Я подходил уже к домику с палисадником, в котором, она жила,[2] когда услыхал перед собой мягкий и частый топот многих лошадиных копыт по пыльной дороге,[3] точно скакало несколько человек. Но топот приближался медленно и в конце улицы показалась партия всадников,[4] загородившая всю улицу.
В то время немирные партии горцев врывались в русские укрепления и грабили и убивали, и опасность была везде. И потому первое,[5] что я испытал при виде этих всадников в черкесках, был подъем того военного чувства, которое всегда жилось в то время на Кавказе: страха не столько смерти, сколько того, чтобы не сробеть и сделать то, что нужно. Но всадники ехали тихо и[6] впереди ехал рядом с человеком в белой черкеске офицер русской службы. Черный, горбоносый[7] офицер этот в синей черкеске с изобилием серебра на одежде и на оружии[8] ехал на крупной карабахской лошади[9] и беспокойно оглядывался по сторонам.
Никого, кроме меня, не было на улице, и он подозвал меня.
— Это воинской начальник дом? — спросил он меня,[10] указывая плетью на дом Ивана Матвеевича.
Я сказал, что этот самый. Тогда офицер остановил лошадь и по-кумыцки обратился к своему спутнику, сказав, что здесь они слезут (я понимал по-кумыцки), и потом обратился ко мне.
- ↑ Зачеркнуто: сейчас увижу
- ↑ Зач.: милая Марья Дмитриевна
- ↑ Зач.: и в конце
- ↑ Зач.: в горской одежде, человек в пятнадцать
- ↑ Зач.: чувство, испытанное мною при виде этих людей, был страх и готовность борьбы. Но
- ↑ Зач.: очевидно составляли конвой каких то двух людей, ехавших впереди. Один из этих двух людей был очевидно офицер из горцев. Лошадь под ним была крупная, золотистая, карабахская. Сам он был сухой
- ↑ Зач.: человек средних лет, одетый
- ↑ Зач.: Это был тип очень обыкновенный на Кавказе и скорее неприятный: ни русский, ни горец, а что-то среднее. Но зато другой, ехавший с ним рядом ⟨с ним ехал Хаджи-Мурат человек в бе⟩ на белой, небольшой и не сытой, но превосходной по ладам, с арабской головой, лошади, прòезд которой он, очевидно, сдерживал, невольно обращал и приковывал к себе внимание: он был одет в белую черкеску без всяких украшений, только впереди на ремне был большой золотом отделанный кинжал. Папаха его была обмотана какой-то белой тканью. Он сидел на высоком седле небрежно и неподвижно, сливаясь с движеньями лошади ⟨на высоком седле⟩ и ⟨равнодушно смотрел⟩ внимательно ⟨глядел⟩ и задумчиво глядел перед собой. ⟨Лошадь под ним была⟩
- ↑ Зач.: Это был, очевидно, офицер из горцев
- ↑ Зач.: поравнявшись со мною у дома Ивана Матвеевича, офицер из горцев, по русски с армянским акцентом
