жизнь, а что все то, что онъ дѣлалъ въ продолженіи этихъ 14 лѣтъ, было хуже, чѣмъ мечта, было ничто, замѣнившее настоящую жизнь. Тогдашнія мечты его ясно рисовались ему такъ: жениться на Катюшѣ, но чтобы тетушки не мѣшали этому, чтобы ничего никому не объяснять, не оправдываться, тайно уѣхать съ ней на Кавказъ, купить землю, поселиться тамъ, жить, охотиться, работать и писать свое сочиненіе объ освобожденіи людей отъ рабства личнаго землевладѣнія.
Тогда онъ и не видѣлъ противорѣчія того, чтобы, не признавая собственности на землю, купить землю.
«Я не сдѣлалъ этого, — думалъ онъ, — и потерялъ 14 лѣтъ, въ чемъ?» Трудно было даже и вспомнить то, чѣмъ были наполнены эти 14 лѣтъ. Попытки службы гражданской, потомъ военной, потомъ земство, поѣздка за границу, музыка, ухаживанье за матерью и борьба съ ней, и вотъ теперь эта послѣдняя зима въ Москвѣ съ замирающей совѣстью. «Но нѣтъ, и эти 14 лѣтъ не потеряны, — говорилъ онъ себѣ. — Ничто не теряется. Никакіе доводы въ мірѣ не могли такъ убѣдить меня въ истинности того, что я считалъ истиной, какъ очевидная ложь противоположнаго. И когда же случилось это? Тогда, когда я готовъ былъ погубить еще одно существо и себя окончательно, потому что я не любилъ Алины и не переставая боялся ее. Она была только та послѣдняя тяжесть, которая должна была окончательно, безъ возможности спасенія, потопить меня. Но не въ томъ только дѣло, что она не помогла бы мнѣ въ моей духовной жизни, а, напротивъ, затушила бы послѣдніе просвѣты ея, но дѣло въ томъ, что какъ же я хочу жениться на ней, когда я женатъ, 14 лѣтъ какъ женатъ и даже ребенокъ былъ у меня».
«Благодарю тебя, Господи», молился онъ Богу, присутствіе котораго и связь свою съ которымъ онъ послѣ долгой разлуки съ Нимъ вновь почувствовалъ.
«Но что же? Неужели жениться на ней? На ней, послѣ всѣхъ этихъ гостей, купцовъ, всего этого ужаса развращенности? Развращенность? Развращенность въ томъ, что она топила свое горе въ винѣ и развратѣ, и то дѣлала такъ потому, что не могла дѣлать иначе. Или развращенность моя который погубилъ, бросилъ ее и поставилъ ее въ то положеніе, въ которомъ она погибла».
«Да, и женюсь и сдѣлаю то самое, что хотѣлъ сдѣлать 14 лѣтъ тому назадъ, только съ той разницей, что тогда я поѣхалъ бы на Кавказъ, на свою землю, а теперь поѣду въ Сибирь, на ту землю, которую укажутъ мнѣ, и, главное, съ той разницей, что тогда я могъ колебаться: для счастья, котораго я искалъ, можно было найти лучшую подругу, чѣмъ Катюша, хотя трудно было найти тогда что нибудь чище и милѣе ея, — онъ вспомнилъ всю ея чистую, тихую прелесть тогда. — Но тогда я думалъ, что не стоить останавливаться на ней, что можно было
