эпизод, зачеркнутый цензурой, был значительно распространен и переработан, и Дидерих заменила Лидия Шустова, о которой речь пошла уже во второй части романа (главы XXV и XXVI). Приведенный пример, разумеется, не иллюстрирует собой воздействия цензурного вмешательства на самое развитие толстовского замысла; но он, как и пример с сектантами, показателен в том отношении, что наглядно обнаруживает, каким образом чисто механические вычеркивания цензурного карандаша определяли собой иногда механическое же отношение к тексту самого Толстого, что порой влекло за собой невразумительность тех или иных мест романа.
В. Д. Бонч-Бруевич, сличив тексты «Воскресения» в издании Маркса и «Свободного слова», насчитал во всех трех частях романа всякого рода цензурных искажений, пропусков и перифраз — 497, причем всем этим искажениям подверглось 10240 слов.[1] Цыфры В. Д. Бонч-Бруевича в результате знакомства с корректурами романа соответственно увеличиваются, в первом случае — на 53, во втором — на 918. Из 123 глав романа без всяких искажений были напечатаны лишь следующие 25: часть первая — V, XIV, XVI, XXIV, XXV, XXXVIII, XLIII, XLVII, LI (9 глав из 59), часть вторая — II, III, IV, V, XXXIV, XXXV, XXXVI, XXXVIII, XXXIX, XLI, XLII (11 глав из 52), часть третья — X, XVI, XX, XXV, XXVII (5 глав из 25). (Полный перечень цензурных вариантов см. в 32 томе настоящего издания, стр. 471—505.)
Рядом с цензурными искажениями «Воскресения» шли искажения и исправления его редакторами, выправлявшими грамматические и стилистические особенности языка Толстого, казавшиеся им неудачными. Впервые такие исправления в первых тридцати семи главах романа в количестве 119 сделаны были, следует полагать, с разрешения Толстого, в гранках набора еще до отсылки их в печать. Они написаны рукой А. П. Иванова и А. А. Русановой после того, как в основном авторская правка соответствующих корректур была закончена. Автором этих исправлений был, нужно думать, друг Толстого Г. А. Русанов, который, будучи разбит параличем, не в состоянии был писать сам и поручал это делать своей жене и переписчику рукописей Толстого А. П. Иванову. Русанов, человек литературно-образованный, Толстому близкий, его единомышленник и преданный почитатель, несомненно мог взяться за это дело, как брались в других случаях за него по поручению Толстого П. И. Бартенев, H. H. Страхов, Н. Я. Грот, В. Г. Чертков. Авторство именно Русанова в указанных исправлениях косвенно подтверждается тем, что в нанесении исправлений участвовала его жена, а также следующими строками его письма к Толстому от 31 декабря 1897 г., написанными в связи с работой Толстого над «Что такое искусство?»: «Е. В. Вульф, от которого я получил корректуры, сообщил мне, что вы просили Е. В. поправлять при чтении опечатки. Это навело меня на мысль предложить вам мои услуги по исправлению корректур вашего сочинения (по исправлению грамматических ошибок, знаков препинания, перевранных слов). Я сделал бы это старательно и счел бы для себя большой радостью и честью» (АТБ).
- ↑ В. Д. Бонч-Бруевич. «По поводу русского издания «Воскресения» Л. Н. Толстого». — «Минувшие годы», 1908, № 11, стр. 316.
