А между тѣмъ онъ много разъ говорилъ себѣ, что только жизнь матери заставляла его жить такъ, какъ онъ жилъ, но что когда ее не будетъ, онъ измѣнитъ всю свою жизнь. Но вотъ она уже три мѣсяца умерла, а онъ жилъ по прежнему. У него ужъ давно были планы на совсѣмъ другую дѣятельность и жизнь, чѣмъ та, которую онъ велъ теперь. ⟨Какъ ни больно ему было признаваться себѣ въ этомъ, жизнь матери, съ которой его связывала самая нѣжная любовь, была ему препятствіемъ для осуществленія[1] этихъ плановъ. Мать имѣла очень опредѣленный идеалъ того положенія, котораго она желала ему.⟩ Онъ долженъ былъ, по понятіямъ матери, жить въ кругу своего исключительнаго, всѣхъ другъ друга знающаго высшаго русского общества, среди котораго онъ былъ рожденъ: долженъ былъ имѣть для этаго тѣ средства, которыя онъ имѣлъ, именно около 10 тысячъ дохода, долженъ былъ служить и современемъ занять видное, почетное мѣсто на службѣ, долженъ былъ во всемъ, въ своихъ привычкахъ, одеждѣ, манерахъ, способѣ выраженія выдѣляться изъ толпы, быть distingué[2] и вмѣстѣ не долженъ былъ ничѣмъ выдѣляться: ни убѣжденіями, ни вѣрованіями, ни одеждой, ни говоромъ отъ людей своего круга; главное, долженъ былъ въ томъ же исключительномъ кругу жениться и имѣть такую же семью. Онъ же желалъ совсѣмъ другаго. Съ самыхъ первыхъ лѣтъ юности, съ университета, сынъ сталъ нападать на исключительность свѣта и, какъ реакція противъ стремленій матери, сдѣлался, какъ говорила покойница Елена Ивановна, совершенно краснымъ, сближался съ товарищами, фамиліи которыхъ Нехлюдова никогда не могла помнить и которые въ гостинной разваливались и ковыряли въ носу пальцами, а за обѣдомъ или садились слишкомъ далеко, или клали локти на столъ и держали какимъ то необыкновеннымъ манеромъ вилки и ножи запускали себѣ въ ротъ по самые черенки. Но это бы все ничего, но въ это время Дмитрій Нехлюдовъ прочелъ сочиненіе Henry George «Social problems», потомъ его «Progress and poverty» и рѣшилъ что George правъ, что и владѣніе землей есть преступленіе, что владѣть землей также вредно, какъ владѣть рабами, и рѣшилъ, что надо отказаться отъ владѣнія землей. Во многомъ Елена Ивановна уступала[3] сыну, во многомъ уступалъ и онъ. Мать уступила
- ↑ Зачеркнуто: самыхъ дорогихъ ему жизненныхъ
- ↑ [благовоспитанным человеком]
- ↑ Зач.: она уступила тому, что онъ не служилъ, даже не кончилъ курса въ университетѣ, уступила тому, что онъ не ѣздилъ въ свѣтъ, не занимался хозяйствомъ, но не могла уступить тому, что онъ хотѣлъ отдать свою землю крестьянамъ, что хотѣлъ жениться на крестьянкѣ, что прямо отрицалъ тѣ вѣрованія, которыя она считала священными. Въ послѣднее время ея болѣзни — тяжелой болѣзни рака груди — онъ какъ будто оставилъ всѣ свои ей столь чуждые и противные планы и не тревожилъ ее разногласіемъ съ ней по всѣмъ вопросамъ, которые раздѣляли ихъ, а жилъ съ ней въ Москвѣ, дѣлая то, что она хотѣла. Въ числѣ этихъ желаній ея было его сближеніе съ Кармалиными. И онъ не успѣлъ оглянуться, какъ сближеніе это сдѣлалось уже для него самаго утѣшеніемъ и потребностью.
