Священник. Я не усвою хорошенько ваш вопрос.
Княгиня. Ну, батюшка, перестаньте, пожалуйста, со мной хитрить. Вы очень хорошо понимаете, про что я спрашиваю. Спрашиваю я про то, какую такую веру новую нашел Николай Иванович, по которой выходит, что надо мужикам давать деньги на водку, а своих детей пустить по-миру. Он говорит, что это христианство, вы священник православный, стало быть, должны знать и должны сказать, что правильно, что неправильно. А то на что же вы священник и волосы длинные носите и рясу.
Священник. Да меня, княгиня, не спрашивают.
Княгиня. Как не спрашивают. Я спрашиваю, вы должны разъяснить, хорошо или дурно он поступает. Он вчера мне говорит, что в евангелии сказано: просящему дай. Так ведь это надо понимать в каком смысле?
Священник. Я объяснить не могу.
Княгиня. Да вы не хотите, потому что мне говорят, что и вы на его стороне и вместо того, чтобы образумить человека, вы его поддерживаете. Какая же это религия, когда он в церковь не ходит и не говеет сколько лет.
Священник. Очень вы мне вопросы затруднительные предлагаете, только я полагаю, что Николая Ивановича осуждать нельзя, особенно с христианской точки зрения, так как он движим истинно христианским духом. Позволите (закуривает).
Княгиня. Ох, кабы я была архиерей, я бы вас... Да курите, курите. Мне всё равно.
Марья Ивановна (с телеграммой в руке). Здравствуйте, батюшка. Вы к Николаю?
Священник. Да, они просили посетить болящего в Старой Колпне.
Княгиня (вздыхает). Что это не от Бори ли?
Марья Ивановна. Нет. It never rains but it pours.[1] Борис не гость, это свой, а вот это баронесса Кроль с дочерью. Совсем некстати теперь...
Княгиня. Рожденная Голицына. Эта франтиха и ломака. Да что же ты, если ⟨тебе⟩ наши комнаты нужны, ты переведи нас.
Марья Ивановна. Нет, поместить я ее помещу, но не до гостей мне теперь.
Княгиня. Да, я сейчас вот говорила с батюшкой. Да он мне ничего не разъяснил.
- ↑ [Не бывает дождя без ливня (беда не приходит одна).]
