Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 31.pdf/235

Эта страница не была вычитана

поворачивающихся у стены и не глядящих друг на друга, а очевидно сосредоточенных каждый в своих отдельных мыслях. Точно такого, как эти люди,[1] он помнил тигра в зверинце, который неслышными шагами быстро, быстро ходил из одного угла клетки в другой и чуть пошевеливал длинным хвостом, неслышно заворачиваясь и ни на кого не глядя. Один из этих людей был, очевидно, крестьянин, молодой, кудрявый, красивый, если бы не неестественная белизна лица и сосредоточенное недоброе, нечеловеческое выражение глаз, другой был еврей, короткий, волосатый и мрачный, третий был сухой старик с лысиной во всю голову и с прежде бритой и страшно щетинистой бородой, четвертый был необыкновенно широкий мускулистый человек с низким выпуклым лбом и приплюснутым носом, 5-й почти мальчик, худой, длинный, очевидно чахоточный, шестой маленький, черненький, болезненный, дергающийся и ходящий в припрыжку и что-то не переставая бормочущий.

Все они не переставая мелькали перед отверстием, в которое смотрел молодой царь, и он почему[-то] с страстным любопытством вглядывался в них и изучал их лица, походки. Но когда он пригляделся к ним, он из-за них разобрал в глубине комнаты на нарах и подле них еще другие лица; разобрал и тотчас же у двери стоявшую посуду, которая распространяла ужаснейший запах. В глубине комнаты на нарах спало человек 10, накрытые с головами халатами; один рыжий с большой бородой человек сидел боком на нарах и, сняв рубаху, рассматривал ее на свет и очевидно ловил на ней вшей, еще один старик белый как лунь стоял в профиль и молился, крестясь и кланяясь и очевидно не видя никого вокруг себя и весь поглощенный своей молитвой. — Да это острог, — подумал молодой царь. — Жалко их, страшно их положение, но что же делать — они заслужили это.

Но не успел он подумать этого, как неслышный голос того, кто водил его, ответил ему на его мысли. — Все они сидят здесь по твоему указу, всем им объявляли приговор твоим именем, но не только не все они заслужили по вашим человеческим суждениям то положение, в котором они находятся, но большая половина их много правее тебя и тех, которые присуждали их и содержат их в их положении. Этот, — он указал на красивого кудрявого малого, — он убийца. Я не скажу, чтобы он был больше виноват, чем те, которые убивают на войне и на дуэли и которых не наказывают, а награждают. Он не только не имел руководителей или воспитателей в среде воров и пьяниц и потому винить его трудно, но он все-таки убийца и он виноват. Он убил купца, чтобы ограбить его. Другой, еврей, вор и участник воровской шайки, тот старик конокрад и тоже виноват хоть в сравнении с другими.

И СВЕТ ВО ТЬМЕ СВЕТИТ
* № 1 (рук. № 1).
Д[ЕЙСТВИЕ] I.

Игра в lawn-tennis. ⟨Дочь бежит с телеграммой.⟩ Мать распоряж[ается] о помещении. Дочь ⟨узна[ет]⟩ приезжает. Игра в lawn-tennis. Отец приходит с деревни. Дочь с матерью.

Приезд ее брата с женой дурой. Рассказы про него. — Отец при[ходит]. Записка. Нет, не могу. Не могу я так жить. Она. Да ты пой[ми]. Он. После никогда не будет времени. Раздражается, просит прощение. Отчаяние обоих.

Д[ЕЙСТВИЕ] II.

Булыгин бесед[ует] с ней. Отчая[ние] матери. Отдача имения. Разлад. Духовное лицо. Он горячится. Отдает всё жене. Убегает. Мы никогда не поймем друг друга. Ее отча[яние]... Он возвращается.

Д[ЕЙСТВИЕ] III.

Прием. Отказ. Упреки, ты погубишь, ⟨сумашедший дом⟩, увещание попов. Свидание с матерью и матери с невестой. Упреки, ты его губишь. Сумашедший дом и батальон. Священник расстрига.

[ДЕЙСТВИЕ] IV.

Увещание. Дисц[иплинарный] батальон. Его смерть, отчаяние матери.

[ДЕЙСТВИЕ] V.

Отчаяние, что всё погибло. Свящ[енник] вернул[ся] один. — Мать убивает. Свящ[енник] вернулся и рассказывает про [1 неразобр.][2]

  1. Далее в подлиннике начато и нe зачеркнуто: видел м[олодой] ц[арь]
  2. На полях: Умирает, завещая.
215