[В дальнейшем описании внутренней работы Касатского по самосовершенствованию зачеркнуто следующее место:]
И чем труднее давалось ему то, за что он брался, тем с большей энергией, он работал над этим.
[Ниже:]
Потом он задался мыслью ⟨обратить на себя внимание Николая Павловича и добился этого⟩.
[После слов «и залились колокольчики, и завизжали полозья» следовала характеристика Маковкиной, перечеркнутая прямой чертой:]
Маковкина была одна из тех даровитых привлекательных женщин, которые легко и тонко понимают всё хорошее, имеют отвращение от всего дурного, но которые ⟨по слабости⟩ не делают ничего из того хорошего, что они понимают, и живут в том ⟨дурном, которое их отталкивает⟩.
[После слов «он слышал, как она шуршала шелковой тканью, снимая платье» зачеркнуто:] и еще прежде чем она начала звать его, он вдруг, сам не зная, как это сделалось, осторожно, как вор, сошел с места, подошел к щели сучка в перегородке и впился в нее глазами. Он сам не знал как, но он был побежден и уже не имел воли. Прежде чем она начала звать его, он уже решил, ⟨что⟩ войдет к ней, потушит лампадку и отдастся любви, потому что он знает, что она хочет этого. Он ⟨стоял пожирая ее глазами и только что⟩ отстранился от щели и хотел идти, ⟨как она вдруг сказала:⟩ ⟨Но как только он решил идти, так тотчас же он очнулся и ужаснулся себя⟩.
[После слов «и купец прогнал всех» зачеркнуто:]
и вернувшись к отцу Сергию, сказал: — Вы бы покушали, батюшка.
— И то, — сказала Софья Ивановна, — так себя морят, так морят. Ведь вы нужны нам, батюшка.
— Ну хорошо, хорошо, приносите, я съем что-нибудь.
И отец Сергий [велел] принести ему его ужин — кашку и просвирку.
На рассвете он вышел на крыльцо. Неужели всё это было? Отец придет. Она расскажет. Она дьявол. Да что ж я сделаю? Вот он тот топор, которым я рубил палец. Он схватил топор и вбежал в келью. Она лежала раскинувшись и спала. Он подошел,
