Стр. 42, строка 5 св.
Вместо: помираешь. — в СВ и в С: помирать.
Стр. 42, строка 15 св.
Вместо: торжественное умиление. — в СВ и в С: умиленное торжество.
Стр. 42, строки 15—9 сн.
От слов: Так он лежал долго. — и кончая: лежащего под собой мужика. — в СВ и в С нет.
Стр. 42, строка 4 сн.
После слов: Страха он теперь не испытывал никакого. — в СВ и в С: Ему было тепло снизу от Никиты, тепло и сверху от шубы; только руки, которыми он придерживал полы шубы по бокам Никиты, и ноги, с которых ветер беспрестанно сворачивал шубу, начинали зябнуть. Но он не думал о них, а думал только о том, как бы отогреть лежащего под собой мужика.
Стр. 42, строка 3 сн.
Вместо: говорил — в СВ и в С: говаривал
Стр. 43, строки 1—2 св.
Вместо: час и другой и третий, но он не видал, как проходило время. — в СВ и в С: довольно долго.
Стр. 43, строка 14 сн.
Слова: Миколавна, — в СВ и в С нет.
Стр. 44, строка 5 св.
После слов: говорит он себе — в СВ и в С: И что-то совсем новое, такое, что он не знал во всю жизнь свою, сходит на него.
Стр. 44, строка 15 сн.
Вместо: переезжая ручей, — в СВ и в С: у Ляпина
Стр. 44, строка 5 сн.
Вместо: копытом — в СВ и в С: копытами
Стр. 45, строка 6 св.
Вместо: и ни движенья, ни дыханья — в СВ и в С: и движенья и дыханья
Стр. 45, строки 7—6 сн.
Вместо: и такое же тело; но когда понял, — в СВ и в С: когда же понял,
Я знал Марью Александровну с детства. Случилось так, как это часто случается между молодыми людьми, что между нами были дружеские отношения, никогда ничего похожего на влюбление, если не считать одного вечера, когда они были у нас и играли в «дамы и кавалеры», и она пятнадцатилетней девочкой с красными толстыми руками и черными прекрасными глазами и толстой, длинной черной косой, подействовала на меня так, что я вообразил на один вечер, что влюблен в нее. Но это было только один вечер, а остальное время — все сорок лет нашего знакомства — мы были в тех хороших дружеских отношениях мужчины и женщины, уважающих друг друга, которые особенно приятны, если они совершенно чисты от влюбления, какими были мои отношения с Марьей Александровной.
Дружеские отношения эти доставили мне много приятных минут и многому научили меня. Я не знал женщины, более полно олицетворявшей тип хорошей жены и матери. Многое я понял и узнал от нее, многому научился.
Последний раз я виделся с нею год тому назад, за месяц до ее смерти, которую ни я, ни она не предвидели. Она только что устроилась жить при мужском монастыре одна с своей кухаркой Варварой. Так странно было видеть ее, мать восьми детей и бабку чуть не полсотни внучат, одинокою женщиной, очевидно бесповоротно решившей, несмотря на более или менее искренние приглашения к себе детей, доживать свой век одной. Сначала мне показалось необъяснимо ее поселение в монастыре. Я знал ее — не скажу свободомыслие — она никогда не выставляло его, — но смелость и здравомыслие. Полнота чувства, заполнявшего всё ее сердце, не давала места суевериям. Знал я ее отвращение ко всякому лицемерию и фарисейству. И вдруг — домик при монастыре, хождение на службы и батюшка, отец Никодим, руководству которого она вполне подчинилась. Всё это она делала скромно, умеренно, как будто немного стыдясь этого.
