тѣла, воображенія, поступковъ и мыслей, то морфинъ и опіумъ освобождаютъ отъ регулятора тѣлеснаго, хашишъ — отъ регулятора воображенія, вино — отъ регулятора чувствъ, табакъ — отъ регулятора мыслей и словъ.
То, что я говорю о дѣйствіи опіума и хашиша, я говорю гадательно, то же, что я говорю о дѣйствіи алкоголя и табака, я говорю по опыту и наблюденію, которые всегда могутъ быть провѣрены. Различіе между дѣйствіемъ на людей дурмана вина и табака очень опредѣленно и ясно. Опьяненіе виномъ скрываетъ несоотвѣтствіе желаній, опьяненіе табакомъ — несоотвѣтствіе мыслей съ требованіями совѣсти. Трудно сказать, какое изъ двухъ вреднѣе. Одно дополняетъ другое.⟩
Трезвый отъ вина человѣкъ одерживаетъ проявленіе своихъ чувствъ. Сознавая несоотвѣтствіе своихъ желаній съ требованіями совѣсти, онъ подавляетъ ихъ и воздерживается отъ поступковъ. — Опьяненіе же виномъ скрываетъ отъ него требованія совѣсти и тѣмъ устраняетъ то, что задерживало проявленіе чувствъ, и у пьянаго нетолько на языкѣ, но и на дѣлѣ то, что было у трезваго на умѣ.
Табакъ, насколько я могъ наблюдать его дѣйствіе на себѣ и другихъ, дѣйствуетъ почти также, но съ тою разницею, что онъ заглушаетъ преимущественно совѣсть мысли. Накурившийся человѣкъ, не теряя сознанія тѣла, представленій дѣйствительности и даже сознанія требованій совѣсти, теряетъ сознаніе несоотвѣтствія своихъ мыслей и выраженій ихъ съ требованіями разума.
Трезвый отъ табака, т. е. не накурившійся человѣкъ боится дать ходъ всѣмъ тѣмъ мыслямъ, которыя пробѣгаютъ у него въ головѣ, и высказать ихъ словами. Онъ сознаетъ несоотвѣтствіе ихъ съ требованіями здраваго смысла. Опьяненіе же табакомъ скрываетъ отъ него это несоотвѣтствіе, всѣ проходящія ему черезъ голову мысли кажутся ему одинаково хорошими и важными, и онъ высказываетъ ихъ, не взвѣшивая, не сличая и не оцѣнивая ихъ.
К главе III.
⟨Если бы Кантъ и Спиноза не курили, то вѣроятно Критика чистаго разума не была бы написана такимъ ненужно непонятнымъ языкомъ и Этика Спинозы не была бы облечена въ несвойственную ей форму математическаго сочиненія, и т. п.⟩
К главе IV.
Вижу я побоище Севастополя, ползающихъ раненыхъ, которыхъ Пелисье не даетъ убирать, чтобъ нагнать страхъ. Это ужасно.
