Заманиванье, ловленіе жениховъ мамашами — вѣдь это другой, всѣмъ извѣстный секретъ. Признаться въ заманиваньи — помилуй Богъ, но вѣдь на этомъ проходитъ вся жизнь семей съ дѣвицами. И родители и дочери въ запуски другъ передъ другомъ только это и дѣлаютъ, ссорятся, соревнуютъ, хитрятъ, мошенничаютъ. А когда сдѣлаютъ и пока дѣлаютъ, показываютъ видъ, что это дѣлается само собой. Не могу безъ злобы говорить про это, потому что все отъ этаго.
Ну, вотъ я и женился. Женился какъ всѣ, то есть сложились извѣстныя обстоятельства: съ одной стороны, меня поймали, съ другой стороны, я самъ влетѣлъ, потому что подошло такое время, т. е. по той же самой причинѣ, по которой я случайно сходился и съ другими женщинами. Но разница была въ томъ, что тамъ я ничего о себѣ не воображалъ хорошаго, а тутъ я за это себя почему то вознесъ до небесъ и почелъ это дѣло чѣмъ то необыкновеннымъ и особеннымъ. Въ сущности же я (если откинуть безуміе), я женился затѣмъ, чтобы избавиться отъ неудобствъ неправильной жизни, имѣть подъ рукой всегда свою жену, чистую, красивую, молодую.
— Нѣтъ, ну какже это возможно?
— Да, если бы мнѣ тогда это сказали, я бы убилъ того. Это было совсѣмъ другое въ моемъ представленіи. Но горькимъ опытомъ я узналъ, что это было ничто иное. Тогда я былъ во всемъ разгарѣ лжи. Но и тогда, я помню, нѣкоторыя подробности сватьбы оскорбили меня. Я почувствовалъ, что что то не то. Вѣдь вы помните, что если женятся по домострою, какъ онъ говорилъ, то пуховики, приданое, постель — все это подробности нѣкотораго законнаго дѣла, освящаемаго таинствомъ. Но у насъ, когда изъ 10 брачущихся едва ли есть одинъ, который вѣритъ въ таинство, когда изъ 100 мущинъ едва ли одинъ есть уже не женатый прежде, какое ужасное значеніе получаютъ всѣ эти подробности: постели, халата, капота, бѣлья, туалета «jeune mariée»,[1] шоколаду. Ложь ложью, а когда до дѣла, то собачья сватьба и больше ничего. Это немножко оскорбило меня, но ничего, я, какъ и всѣ, просмотрѣлъ это, то есть воображалъ себѣ ложь, a дѣлалъ гнусную правду.
Я женился, и устроилось то, чего я въ дѣйствительности желалъ, вступая въ бракъ, т. е. нѣкоторыя удобства жизни, но того, о чемъ я мечталъ, разумѣется, не было и признака. Я женился для того, чтобы спокойно жить с женою, но пока я не жилъ спокойно съ своей женою, я жилъ съ другими женами, на то время находя это болѣе удобнымъ, и потому невольно сдѣлалъ заключеніе о томъ, что другіе люди, не женившіеся, должны смотрѣть на мою жену, какъ я смотрѣлъ на другихъ. И тутъ начались мученія ревности, не одной ревности, но гордости оскорбленнаго самолюбія и еще негодованія на покушенія
- ↑ [новобрачной]
